Зависть алогична, завидующий задается и руководствуется одним вопросом: «А почему это у него больше? Чем это он лучше?» Математика одна: на сколько больше – на столько и сравнять, пусть не высовывается. Спецов по этой разрушительной части – миллионы. Американец в себе ищет причину скромного финансового благополучия, стремится догнать. Совок – отнять.

СВИДЕТЕЛЬСТВУЕТ ПРЕССА:

«МЕНАТЕП – это деньги для людей

Межбанковское объединение содействия научно-техническому прогрессу МЕНАТЕП, несмотря на свою молодость, уже достаточно хорошо известно в деловых кругах столицы. Его деятельность направлена на стимулирование развития рыночных отношений, создание новых структур в экономике. Сейчас МЕНАТЕП работает над организацией так называемых «универмагов финансовых услуг».

Мы попросили директора объединения по связям с общественностью Л. НЕВЗЛИНА ответить на некоторые вопросы.

– Довольно непривычное словосочетание «универмаг финансовых услуг».

– Почему «универмаг»? В нашем понимании это то место, где можно купить все (так, по крайней мере, когда-то было задумано и так должно быть). Вы приходите туда, и к вашим услугам весь набор товаров – от зубной щетки до телевизора и перстня с бриллиантом. На наш взгляд, сейчас возникла колоссальная потребность в учреждениях с широким ассортиментом финансовых услуг...

– А теперь, пожалуйста, подробнее об услугах...

– Во-первых, мы берем на себя ведение счетов предприятий, занимающихся предпринимательством, которым нужна не столько сберкасса, сколько финансовый советник. Во-вторых, через «универмаги» можно организовать эмиссию ценных бумаг и распространять их во всех регионах страны... Для приобретения товаров, которые имеют коммерческую цену, мы осуществляем кредитование покупателей, поощряя тем самым покупательский спрос».

(«Московская правда», 23 октября, 1990 г.)

В не столь давние хрущевско-брежневские времена был крен на стабильность кадров, всеми силами боролись с их текучестью. Приводились и статистические выкладки: во сколько обходится державе эта самая текучесть; на щит поднимались те руководители, кто сводил ее к минимуму. Как это у нас принято, постарались наломать разорительных дров даже на таком ровном месте: боролись с текучестью как таковой, не изничтожая причин, ее порождающих, били по следствию, не трогая корни.

Тратились огромные суммы на оргнабор рабочих на всякие отдаленные объекты Сибири, Дальнего Востока. Если бы хоть пятая часть этих средств ушла на строительство жилья, школ, больниц, магазинов – миграция была бы сведена к минимуму. Но – это шло по разным статьям бюджета, истощение казны продолжалось.

А уж пальму первенства по сохранению стабильности кадров следовало отдать самому Леониду Ильичу Брежневу. В книгу Гиннеса следовало включить министра путей сообщения Бещева: без малого сорок лет просидел в своем кабинете, пересидел Сталина, Маленкова, Хрущева, другие «министровали» по 20-25 лет, по столько же губернаторствовали первые секретари обкомов.

О Политбюро ходил такой анекдот. Повстречались как-то в сановной Барвихе (санаторное место едва ли не в самом благодатном углу Подмосковья, где для еле передвигающихся были проложены оздоровительные маршруты длиной аж в пятьдесят метров) Пельше и Кириленко. Первый – глава всесильного Комитета партийного контроля, второй – верный соратник Ильича Второго еще с днепропетровских времен, третий человек в партии. Повстречались, и в один голос прошамкали: «А где это я вас видел?» Того же Пельше – действующего члена ПБ – вносили и выносили из машины.

Система закоснела, сцементированная кастой несменяемых. Люди вовремя приходили на работу, уходили, не пьянствовали, не занимались моральным разложением – не делали ничего такого, за что их было бы можно, говоря по-простецки, турнуть с насиженного места, тем более, что главный критерий – отдача – совершенно игнорировался. Выдвигалось на первый план несущественное: многодетность, родители-пенсионеры и прочее в том же ряду. Вяли таланты, не имея возможности распуститься, десятки миллионов способнейших специалистов прозябали, не использовав свой потенциал и на процент, пышным цветом благоденствовали склоки и интриги, попытки скомпрометировать вышестоящего, чтобы занять его место: увы, иного пути наверх не было. Система без постоянного обновления, притока свежих сил была обречена на умирание, курс на подобную мертвящую стабильность кадров был разорительным.

Чтобы избежать подобного, мы заложили в основу МЕНАТЕПа принцип целительного саморегулирования, обеспечения жизнестойкости своего детища: через определенные промежутки времени 2-3-процентная ротация. Хотя, как известно, всякое сравнение хромает, это напоминает гонку с выбыванием в спорте: круг пробежали, и с последним вынуждены распрощаться. Гонка эта постоянна: место выбывшего занимает человек со стороны, новичок. Забег продолжается, финиш снова через полгода-год, неудачник перед дилеммой – или соглашайся на место чуть пониже в менатеповской табели о рангах, или забирай трудовую книжку.