Гены страха у старшего и среднего поколений бездонны. Это их беда, но не вина. Страх способствовал укоренению и другой черты характера – долготерпения. Горе-правители, застращав, помыкали терпеливыми, как заблагорассудится. Жизнь на плахе не содействовала проявлению и реализации творческих способностей, терпящий бедствие народ не мог стать богатым. А воспевание терпения было стержнем государственной политики управления социальными процессами.

На приеме в честь парада Победы Сталин произнес тост «за великий русский народ», восхвалив такие его черты, как «ясный ум, стойкий характер и терпение». Главная награда за терпение – обещания, народ уподобили ослу, который изо всех сил тянулся к охапке сена, приделанной к постромкам, и тянул нелегкий груз.

Уж не припомним, в каком западном городке мы увидели надпись над пивным заведением: «Завтра пиво бесплатное», и, не сговариваясь, воскликнули:

– Да это же лозунг для советских людей!

Что пообещал нам XIX – последний сталинский – съезд партии, состоявшийся в октябре 1951 года? За пятилетку (1951-55 годы) (симптоматично, что в октябре 1952 года утверждались директивы развития и на... 1951 год) планировалось фактически за три года повысить производство мяса почти в два раза. Так что Хрущев, намеревавшийся в оттепельные шестидесятые ускорить рост коров за год в два-три раза, был достойным учеником Генералиссимуса по части нереальных обещаний. Обещалось за те же три года увеличить производство продукции легкой и пищевой промышленности не менее чем на 70 процентов, завершить... механизацию тяжелых и трудоемких работ в промышленности и строительстве, увеличить вдвое государственные материальные и продовольственные резервы, могущие уберечь страну от всяких случайностей. Выражалась твердая уверенность, что «народы Советского Союза под испытанным руководством Коммунистической партии успешно выполнят новый пятилетний план».

Пятилетка, естественно, провалилась. Советских людей, что тоже естественно, ждали другие планы, еще более грандиозные.

Работая над этой книгой, изучая первоисточники, мы совсем иначе увидели своих родителей: да как же у них достало сил выдюжить в этой мертвящей атмосфере вранья, прожектерства и надувательства, принимать все это за чистую монету и чтить брехунов, по сравнению с которыми знаменитый барон-враль Мюнхгаузен выглядит грудным младенцем?!

Они же все это конспектировали, экзамены сдавали, соревновались за право пронести по Красной площади в красные дни портреты тех, кто их околпачивал. И не свихнулись, нас вырастили психически здоровыми – это просто из области фантастики!

У них – счастливое свойство характера: не замечать нищеты, хотя зарплата и была чисто символическая, в пределах ста рублей в месяц. И на эти деньги они умудрялись питаться, одеваться, расти духовно, воспитывать детей – и, что невероятно, быть довольными! Естественно, накоплений никаких не было, бюджет напряженный, ни о каких круизах или просто путешествиях и речи не было, занимались путешествиями по... телевизору вместе со Шнейдеровым, Сенкевичем.

В разговорах то и дело мелькало: «Это было до съезда? Нет, после съезда». Став чуть постарше, мы поняли, какой же такой съезд-летоисчисление имелся в виду. Оказалось, двадцать второй (октябрь 1961 года), на котором была принята новая программа партии – программа построения коммунизма. «Партия торжественно заявляет, что нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме». Была названа и конкретная дата – 1981 год. Наши родители, как и десятки миллионов сограждан, в это верили, были счастливы ожиданием приближения столь величественной перспективы.

Завтра пиво бесплатное... По американским меркам, стыдно быть неудачником, об этом никогда не говорят во всеуслышание, а, стиснув зубы, постараются попасть в категорию удачников. Странна, необъяснима философия большей части советской нищеты: неудачниками себя не признавали, хотя жили, если по западным, нормальным меркам, просто в лачугах.

У драматурга Виктора Розова есть пьеса «Гнездо глухаря». У главного героя, сверхноменклатурного деятеля, в работу входило и проводить экскурсии иностранцев в собственную – шестикомнатную! – квартиру. Сын-старшеклассник однажды испортил всю обедню, задав очередному визитеру (кажется, из Италии) невинный вроде бы вопрос: «А у вас сколько комнат?»

Гость оказался в замешательстве: он стал считать, сколько же у него вилл, это он вроде бы помнил, а в числе комнат запутался: по всей видимости, никогда не задавался этим вопросом.

Американцы судят о своем жилье по числу спальных комнат, мы – измеряем квадратными сантиметрами. В московском Бюллетене по обмену жилплощади не редкость такие объявления: «Большая комната на меньшую. Комната 7,45 кв. м. меняется на комнату 7,44 кв. м». Один из нас после долгих мытарств получил на четверых трехкомнатную квартиру, отремонтировал ее, вселился и был счастлив, пока не очень тактичный гость не задал вопрос: «Как живет на Западе человек вашего уровня»?