Партия только притворялась женой Цезаря, что была вне подозрений – не раз и не два бывало: через Инюрколлегию отыскивался у нас наследник заокеанского дядюшки, вступал в право владения отелями, заводами – попадал в ряды эксплуататоров, оставаясь с партбилетом. Его приглашали в инстанцию и говорили: «Вы нам – валюту, мы вам – квартиру с телефоном». Или же просто выдавали вместо долларов рубли. Бывало и иначе.

В конце семидесятых в парткоме угрожали одному молодому внешторговцу: мало того, что разводится, так влюбился в иностранку, намерен сочетаться с ней законным браком. Будь эта иностранка тоже нищей, стало бы у нас одним беспартийным больше, но – оказалась она дочерью греческого миллиардера, одного из самых богатых в мире.

Столь перспективным браком заинтересовался кто-то из Политбюро, спустили в партком указание – никакого персонального дела! Провели разъяснительную работу с брошенной женой, чтобы не поднимала никакого шума. Зять самого крупного эксплуататора мира исправно платил членские взносы. Образцово-показательный урок лицемерия – по-цековски!

Едва появились первые кооперативы, народ стал покидать предприятия госсектора, стремясь получать по труду. В теории социализм по всем параметрам был на несколько голов выше капитализма, но почему-то в жизни соотношение менялось в обратную сторону.

Считалось, что в парламенте есть одна фракция, полностью свободная – фракция апологетов социалистического выбора, хотя, как мы убедились, именно ее позиции – самые уязвимые. Рассуждения о независимости из породы россказней. Любой депутат зависим прежде всего от своих избирателей, чьи законные интересы должен отстаивать. Депутат зависим и от тех, кто субсидировал его избирательную кампанию, но больше всего – все-таки от избирателей, которым надоело жить в нищете, которые медленно, но верно идут к осознанию простой истины: достойная человека жизнь грядет лишь с раскрепощением делового человека. Можно спорить о путях реализации идеи предпринимательства, но не о самой идее. Время сделало свой выбор – и не только на ближайшую перспективу.

Культ бедности поднимался на недосягаемую высоту, хотя народ в то же время убеждали, что он сказочно богат. Народ действительно был богат – вместе взятый. А каждый в отдельности, живший от получки до получки, бедствовал.

Шла подмена понятий. Суммировалась стоимость всех заводов, фабрик, зданий, атомных и водородных бомб, танков, бомбардировщиков, крейсеров, атомных подводных лодок, систем ПВО – стоимость всего произведенного и построенного делилась на цифру населения и выводилась сумма общественного богатства, приходящегося на одну живую душу. Цифра получалась сверхвнушительная, даже грудные младенцы попадали в клан миллионеров.

Богатство, действительно, было, но его как бы и не было!

Только за попытку хотя бы сотую часть НАШЕГО сделать СВОИМ, ЛИЧНЫМ следовало суровое наказание. Твое – это наше, а наше – не твое! При создании колхозов обобществляли личный крупный рогатый скот, лошадей, плуги, бороны и прочий инвентарь, все фиксировалось в амбарных книгах. По закону при выходе из кооперативного хозяйства, каким и был колхоз, полагалось вернуть свою часть пая, хотя бы ту же буренку. Возвращали путевкой на Соловки или другой такой же «дом отдыха» на 10-15 лет или на тот свет. Колхозная улица имела только одностороннее движение без обратного хода. Капкан захлопывался навсегда.

Как известно, десятая заповедь Божья гласит: «Не желай дома ближнего твоего... ничего, что у ближнего твоего». То есть не стремись делить, не завидуй. Сторонники всеобщей уравниловки и в этом шли против Бога.

Бедняк оставался при своей нищете, несмотря на то, что и проходил в официозной статистике по клану миллионеров.

Богатство, которым хозяин не имел права распорядиться, пригибало еще сильнее.

Капитализм, обеспечивший миллионам жителей Швеции, Дании, Бельгии, Голландии и многих других стран жизненный уровень, который и не грезился спецам по теории научного коммунизма, преподносился как праотец всех мыслимых и немыслимых пороков.

Была найдена гениальная формулировка оправдания «некоторых существующих у нас проявлений негативных явлений» – так витиевато маскировались убийства, грабежи и т. п.: в них виновны пережитки капитализма в сознании людей.

Сексуальный маньяк, современный Джек-потрошитель – порождение капитализма, для социализма – явление, занесенное, якобы, извне. Крупный партбосс, обложивший свой регион данью, жажду центнеров банковских упаковок объяснял пережитком проклятого прошлого. Где-то он был прав: он хотел жить богато, так, как живут при капитализме, неосознанно стремился в прошлое. Но уголовным преступником его делал именно социализм.

Ни в одном штате, мэрии, ни в одном графстве, пэрии или департаменте было невозможно то, что произошло лет тридцать назад в одной из областей Казахстана. Первый секретарь обкома любил играть в карты на деньги с первыми секретарями райкомов и всегда почему-то выигрывал. Первые секретари райкомов почему-то всегда выигрывали у председателей колхозов, председатели – у бригадиров, те – у рядовых колхозников. Картежника под первым номером вывели из состава членов Центральной ревизионной комиссии КПСС, освободили от кресла, приписав байские, даже феодально-байские пережитки. Осудили форму получения взяток, но не само взяточничество. Чтоб первый секретарь обкома пошел под суд? Хрущев, пекшийся о чистоте партрядов, пойти на это не мог. Закон правильно истолковал желание вождя: картежника не тронули.