Где укрылась в дикой чаще

Старая каменоломня,

Позабытая людьми.

Там и солнца луч не светит,

Не накрапывает дождик,

Там залетная лишь птица

Вопрошает тишину.

Это — древняя морщина

На лице земли суровом,

Небом проклятая щель.

Съежившись под ежевикой,

Я хотел бы там лежать!

Я хотел бы быть слепцом,

Что стоит у входа в церковь:

Звучной ночью окружен,

Он поет, в себе лелея

Время, плещущее в нем,

Как под сводом чистый воздух,

254

Потому что он на берег

Выброшен рекой угрюмой,

И его уж не увлечь

Мутной ненависти волнам.

Я хотел бы быть солдатом,

Наповал убитым первой

Пулей в первый день войны.

255

ГИЙОМ АПОЛЛИНЕР

252. СУМЕРКИ

В саду где привиденья ждут

Чтоб день угас изнемогая

Раздевшись догола нагая

Глядится Арлекина в пруд

Молочно-белые светила

Мерцают в небе сквозь туман

И сумеречный шарлатан

Здесь вертит всем как заправила

Подмостков бледный властелин

Явившимся из Гарца феям

Волшебникам и чародеям

Поклон отвесил арлекин

И между тем как ловкий малый

Играет сорванной звездой

Повешенный под хриплый вой

Ногами мерно бьет в цимбалы

Слепой баюкает дитя

Проходит лань тропой росистой

И наблюдает карл грустя

Рост Арлекина Трисмегиста

253. ОТШЕЛЬНИК

Проклятие скорбям и мученичеству

Вскричал близ черепа отшельник босоногий

Логомахических соблазнов и тревоги

Внушаемой луной я не переживу

Все звезды от моих молитв бегут О дыры

Ноздрей Орбиты глаз Истлевшие черты

Я голоден Давно кричу до хрипоты

И вот для моего поста головка сыра

256

О господи бичуй поднявшие подол

Над задом розовым бессовестные тучи

Уж вечер и цветы объемлет сон дремучий

И мыши в сумраке грызут волхвуя пол

Нам смертным столько игр дано любовь и мурра

Любовь игра в гусек я к ней всегда готов

А мурра беглый счет мелькающих перстов

Соделай господи меня рабом Амура

Я Незнакомки жду чьи тонкие персты

На ноготках хранят отметки лжи и лени

Им нет числа но я томясь от вожделений

Жду рук протянутых ко мне из темноты

Чем провинился я что ты единорогом

Обрек меня прожить земную жизнь господь

А между тем моя совсем безгрешна плоть

И я напрасно дань несу любви тревогам

Господь накинь накинь чтоб язв ослабить зной

На обнаженного Христа хитон нешвенный

В колодце звон часов потонет и бессменный

Туда же канет звон капели дождевой

Я в Гефсимании хотел увидеть страстно

Под олеандрами твой алый пот Христос

Я тридцать суток бдел увы гематидроз

Должно быть выдумка я ждал его напрасно

Сердцебиению я с трепетом внимал

Струясь в артериях бежала кровь звончее

Они кораллы иль вернее казначеи

И скупости запас в аорте был не мал

Упала капля Пот Как светел каждый атом

Мне стала грешников смешна в аду возня

Потом я раскусил из носа у меня

Шла кровь А всё цветы с их сильным ароматом

Над старым ангелом который не сошел

Лениво протянуть мне чашу поглумиться

Я захотел и вот снимаю власяницу

Куда ткачи вплели щетины жесткий шелк

257

Смеясь над странною утробою папессы

Над грудью без соска у праведниц иду

Быть может умереть за девственность в саду

Обетов слов и рук срывая с тайн завесы

Я ветрам вопреки невозмутимо тих

Встаю как лунный луч над зыбью моря страстной

Непразднуемых я молил святых напрасно

Никто не освятил опресноков моих

И я иду бегу о ночь Лилит уйду ли

От воя твоего Я вижу глаз разрез

Трагический О ночь я вижу свод небес

Звездообразные усеяли пилюли

На звездной ниточке отбрасывая тень

Качается скелет невинной королевы

Полночные леса свои раскрыли зевы

Надежды все умрут когда угаснет день

И я иду бегу о день заря рыжуха

Закрыла пристальный как палы алый взор

Сова овечий взгляд направленный в упор