Потому, что алкогольная зависимость, по сути своей — явление иррациональное. Она умело маскируется подо что-то другое и чаще всего — под общительность, бесконфликтность, обаяние. Словом, под все те качества, которые позволяют нам влиться в компанию и стать «своим» для некоторого числа людей, пусть даже равнодушных. Недаром итальянцы говорят: «Никто не хочет быть одиноким даже в раю». А уж в земной-то жизни и подавно.

Происходит это слияние с компанией (нередко чреватое формированием если не зависимости, то серьезного расстройства) приблизительно так:

1) после первого (как правило, не слишком удачного) употребления спиртного подсознание выдает на-гора рациональное (в плане психологической защиты) убеждение типа «нехорошо разрушать компанию»;

2) самоутверждение в компании требует повышенного конформизма, то есть следования некой общей традиции, а большинство подростково-юношеских традиций буквально простроено на так называемом «студенческом пьянстве»;

3) постепенно организм привыкает ко вкусу спиртного низкого качества и к побочным эффектам вроде похмелья;

4) оформившись, привычка топить стресс в морях спиртного приобретает четкий, однообразный, почти ритуальный вид;

5) психологические защиты — каждая по-своему — усугубляют положение, скрывая реальную ситуацию от сознания жертвы.

Да, личность превращается в жертву. Теперь не она контролирует тягу к спиртному (или наркотику), а, наоборот, тяга контролирует личность. И результаты этого контроля внесены в определители расстройств, связанных с химической зависимостью. Вот как выглядит последующая стадия формирования аддикции:

1) возникает толерантность, определяемая одним из следующих симптомов:

— имеет место потребность в заметно возросших количествах вещества, необходимого для наступления интоксикации или желаемого эффекта;

— имеет место значительное снижение эффекта при дальнейшем употреблении одного и того же количества вещества;

2) при отсутствии указанного вещества развивается абстиненция (она же ломка) со следующими симптомами:

— характерный синдром отмены препарата (выражается в моторном возбуждении, потливости, тревоге, напряжении, отсутствии аппетита, тошноте, рвоте, судорогах, бреде со слуховыми или зрительными галлюцинациями);

— во избежание или для облегчения синдрома отмены употребляется то же или близко родственное вещество;

— вещество часто употребляется в больших количествах или дольше, чем предполагалось изначально;

— существует настойчивое желание или безуспешные попытки снизить или проконтролировать употребление препарата;

— индивид тратит много времени на деятельность, необходимую для получения, употребления вещества или высвобождения от его воздействия;

— индивид полностью отказывается или сокращает объем важной социальной деятельности, в которой участвовал раньше.

3) употребление рокового вещества продолжается вопреки осведомленности индивида о наличии стойкого или периодически возвращающегося физического или психологического нарушения, которое наверняка было вызвано или усилено приемом этого вещества.

Повторение вышеперечисленных явлений на протяжении 12 месяцев означает, что возникла химическая зависимость.

В случае, если зависимость как таковая не сформировалась, но есть серьезное нарушение или мощный стресс, дело может ограничиться следующими признаками:

1) употребление «по случаю» химического вещества, которое препятствует выполнению важных ролевых обязанностей на работе, в учебе или в быту;

2) употребление упомянутого вещества в ситуациях, когда это представляет опасность;

3) возникновение трудностей юридического характера в связи с употреблением этого вещества;

4) продолжение употребления, несмотря на наличие постоянных или регулярно случающихся социальных или межличностных проблем, вызванных или усугубленных этой привычкой;

5) тем не менее, у индивида нет симптомов нарушений, соответствующих критериям химической зависимости от вещества данного класса.

Это состояние можно назвать тяжелым, опасным, но далеко не безнадежным.

Исход борьбы с этим расстройством определяется тем, что «противоположная сторона» (врачи, близкие, друзья) может предложить аддикту в качестве замены для вещества, приносящего «химическое удовольствие». Если отыщется что-нибудь ценное — социальные перспективы, близкие отношения, интересная работа и т. п. — войну может выиграть жизнь. И смерть, вполне узнаваемая под маской аддикции, будет вынуждена отступить.