— То, что их сыновья — герои, — отозвался Пек.

Альвар покачал головой:

— Молодой, горячий — многого не понимаешь. Матери, потерявшей сына, плевать на всякие геройства. Она увидит только это — своего мертвого ребенка. И назовет нас, его командиров, убийцами…

— Те, кто погиб — не дети. Они мужчины, воины. Решили защищать свой город и знали, чем это может закончиться, — возразил Пек. — Дело мужчин воевать, дело женщин, если уж им так хочется, — плакать. И одно не должно мешать другому, — сказал, как отрезал.

Альвар вновь покачал головой, но уже согласно.

— Стрел и болтов мало, — продолжал юноша. — Я поеду к оружейникам — пусть постараются для родного города.

— Хорошо. Коль не устал, займись этим. Я пока гляну, нет ли повреждений в воротах. Если что — укрепим.

Альвар позвал с собой сэра Тофана, который уже собрал возле себя ребятню, чтоб рассказать им о том, как только что он самолично лил масло и кидал камни в осаждающих.

А юный Пек, щелкнув каблуками, развернулся, чтоб идти в конюшни и брать лошадь.

Там, из-под телеги с промокшим сеном к нему с писком кинулась Нина. Ее лицо было белым, а глаза своими размерами поспорили бы с блюдцами. Она ухватила юношу за ремни наплечников, прижалась крепко-крепко к его панцирю и пустила слезы в два ручья:

— Ой, мамочки! Живо-ой!

— Ты почему здесь?! — возмутился Пек.

— Страшно! Страшно было! — честно признавалась Нина, трясясь от рыданий.

— Надо было домой бежать, а не под телегой прятаться, — он обнял ее в ответ, чтоб успокоить.

Девушка лишь зашмыгала носом, прижимаясь щекой к стальной груди Пека. Не могла ж она просто взять и признаться, что страшно было не столько из-за ужасных звуков штурма, сколько страшно ей было за него, за баламута сероглазого.

— Они больше не придут? — со слабой надеждой в голосе спросила Нина.

— Придут, — честно ответил Пек, — но ты не бойся — мы их не пустим. Мы будем сражаться! Их много, но и нас не меньше! Посмотри: первую атаку отбили. И другие отобьем. И не только отобьем, а прогоним подальше, да под хвост, как коту шелудивому настреляем, чтоб забыл лорд Гош дорогу к илидольским воротам!..

Глава пятнадцатая

Капитан Альвар задумчиво погладил бороду:

— Вылазка, говоришь?

— Да! Налетим, как ураган, на их палатки! — сверкая глазами, сказал Пек и рубанул ладонью по воздуху. — Разве ожидают они от нас такой наглости? Подумают: это свои из лагеря, что у Воробьиных ворот, подъезжают. Пока опомнятся, мы их порубаем и катапульты подпалим!

Военный совет проходил в переговорном зале мэрии, за круглым инкрустированным огромным столом. Планы на будущее кроме капитана и Пека обсуждали еще несколько знатных господ-рыцарей, давно обосновавшихся в Илидоле и пожелавших защищать его, и члены городского совета.

— В плане юноши много разумного, — отозвался один из старейшин. — Кроме того, что мы нанесем лишний урон войску лорда, мы еще утвердим врагов в мысли, что сдаваться не намерены. Вполне возможно, после нашей вылазки, многие из дружины Гоша не захотят вновь идти на штурм и не преминут заявить об этом командирам.

— Кстати, — поднялся со своего кресла другой, — я предлагаю выслать гонцов в столицу с жалобой на лорда. Мы ведь не только его город, мы — подданные короля Лавра и имеем право просить государя о заступничестве.

— Разве было когда такое, чтоб король брал сторону простых людей, а не знати? — буркнул Пек, только сейчас недовольно отмечая, как промокли его ноги (в городе до сих пор шел дождь, и из-за него сейчас не было в Илидоле ни одной улицы без огромных и глубоких луж). — Я изучал историю: ни одного примера не помню. Знать всегда защищает только знать. До постолюдинов им нет дела…

— Но попытаться мы должны, — возразил старейшина. — Вечно противостоять лендлорду мы не можем. Война отнимает у нас людей, силы, средства, время. Зачахнет торговля, разорвутся многие деловые соглашения. Кроме того, Илидол — город на границе. Если соседнее княжество Бикео узнает, что в Лагаро усобицы, оно может это использовать и начать войну за спорные земли. Мир всегда был хрупок… И это все нам должно перенесть в правильные слова, да на бумагу и направить королю. Илидол платит хорошие налоги в казну, и государь не захочет терять доход в нашем лице и не потерпит бесконтрольной ситуации в приграничье… А ваша вылазка, сэр Пек, прикроет выезд наших гонцов. Так что я — за вылазку! — и старейшина в знак согласия поднял вверх правую руку.

Этот жест пусть не сразу, а после раздумий, но повторили все, кто сидел за круглым столом. Последним был капитан Альвар.

— Пек, — сказал он юноше, — я правильно понимаю: командовать отрядом, что совершит вылазку, ты намерен сам?

— Точно. Это моя идея — и мне ее воплощать, — кивнул юноша. — Ваше участие тут не нужно. Если дело не выгорит, не стоит Илидолу терять сразу всех своих рыцарей. К примеру, вы и сэр Тофан нужнее тут: в городе, в цитадели, на стенах.

Альвар вновь задумчиво провел рукой по бороде: