Шрифт:
— У нас сейчас не так много потерявшихся, — пояснила девушка, заметив удивление Фиби.
Фиби растерянно кивнула, просматривая ящики и идя вдоль всего ряда, — мимо сиама, мимо толстой пятни—той кошки, пары серых пушистых котят, терьера, дога с какой-то странной примесью. Больше никого не было.
Фиби с сильно бьющимся сердцем раз вернулась к девушке.
— Ее здесь нет! — отчаянно вскрикнула она. — Ее нет ни в одной из клеток!
Девушка застыла на месте, потом схватила новый список, висевший на одной из клеток, и стала его просматривать.
— Я поняла, в чем дело, — уточнила она. — М не очень жаль, но вашу кошку уже успели забрать.
Глава 5
Пейдж нервно подергивала хвостом. Все складывалось не слишком хорошо: с нее было достаточно и того, что родные сестры выбросили ее из дома, но как они вообще теперь смогут ее найти? Если еще догадаются, что она стала кошкой… «Отныне и навсегда», — мрачно подумала она. Если бы могла, она бы заплакала, но кошки, похоже, не умеют плакать.
— О, ты то, что нам нужно. — Над ее ящиком склонился высокий черный американец и погладил ее по голове — он был единственным, кто согласился забрать ее из приюта.
Пейдж посмотрела на его гладкую черную кожу, чеканные черты лица и аккуратно постриженную бородку. Темные глаза с толстыми ресницами глядели прямо и остро. Мужчина внимательно всматривался в нее.
«Он, должно быть, без ума от бродяжек, подумала Пейдж. — Или, может… — Внезапная мысль заставила ее шерсть встать дыбом. А может, он знает, что я человек… Может, он как раз из тех, с кем мы сражаемся…» Она почувствовала в нем магию с того самого мгновения, как увидела его.
Он поднял ее на руки и заворковал:
— Ах ты, моя душечка!
«Ох… ну почему люди думают, что с животными следует разговаривать подобным образом? Вполне достаточно и того, что они детям бормочут всякую несуразицу», — возмущалась Пейдж.
А сейчас и он лопотал какую-то чушь.
Пейдж соскользнула с его рук и с глухим стуком приземлилась на пол. Она побежала к дивану, чтобы попытаться за ним спрятаться, чувствуя себя просто ужасно. Ей нужна была минутка, чтобы посидеть и подумать, а навязчивая ласка человека только мешала сосредоточиться.
Мгновение спустя два больших карих глаза вновь уставились на нее.
— Не бойся, Бастет, — произнес он. — Я не собираюсь причинять тебе вреда.
«Бастет? Разве когда-нибудь так называли кошек?» — подумала Пейдж.
Звякнул звонок, и человек выпрямился. Пейдж посмотрела на его ноги, обутые в мягкие теннисные туфли и в совершенно неподходящие носки. Следовало бы поразмыслить над тем, почему он одет столь разгильдяйским образом.
— Сейчас спущусь, — проговорил он в трубку.
Пейдж еще крепче прижалась к краю дивана. То, что он собирался уходить, ее радовало. «Может быть, я смогу найти выход отсюда и добраться до дома, а там — завершить начатое», — пронеслось у нее в голове.
«Ой…» Быстрым движением он склонился над диваном, пошарил за ним и буквально выдернул Пейдж из ее убежища и, прежде чем она смогла мяукнуть, начать царапаться или даже кусаться, положил ее в тот самый ящик, из которого достал.
Она смотрела сквозь проволочную сетку наружу, пытаясь понять, куда они идут. Ее несли вниз по лестнице к выходу.
Рядом с припаркованной машиной стояли две женщины: одна низенькая; пухлая, лет, тридцати, ее светлые волосы были уложены в высокую прическу, вторая казалась много моложе — изящная азиатка с заплетенными в две косы волосами, спущенными вперед. Обе — в, длинных белых платьях и в сандалиях.
— Привет, Тайлер! — поприветствовала его пухлая.
— Привет, Марианна, — ответил Тайлер, и кивком поздоровался с азиаткой: — Тина.
— Ты заполучил кошку! — завопила Тина и просунула палец в проволочную сетку.
«Эй, осади, назад! — зашипела Пейдж и куснула ее за палец. — Ты не слишком-то вежлива!»
— Ай! — отпрыгнула Тина прочь от ящика. Она меня укусила.
Тайлер усмехнулся.
— Тебе следует обращаться с ней уважительно, — промолвил он. Словно бы он ее укусил. — У нее тоже есть собственное достоинство.
«Спасибо, что заметил, — проворчала Пейдж, хотя знала, что ее мысли прозвучат неразборчивым мяуканьем. — И не надо за меня извиняться».
«А что насчет уважения? Сюсюканье со мной — тоже знак уважения?» И тут Пейдж напомнила себе, что сейчас она всего лишь кошка и ранее сама обращалась с домашними любимцами подобным образом…