— Она побывала за Барьером. Ее тело хранит на себе печать Бездны!

— А как же… Когда я приносил ей еду… Я видел метку. Она белая, не черная!

— Причем тут метка, — Такнар поморщился. — На нее наложены какие-то чары. От них несет изначальной силой смерти. Это ощущение невозможно перепутать ни с каким другим. Если бы она просто наврала про аагира, дело кончилось бы поркой и исправительными работами. Но с ней что-то случилось в Бездне… Что-то крайне опасное… И я обязан выяснить, что.

— Она очень исхудала, — тихо прошептал Эвенгир. — Стала похожа на бледную тень. Неужели обязательно заковывать ее в цепи?

Такнар всмотрелся в лицо своего собеседника. Гладкий лоб пересекла тонкая морщинка. Мальчишка проявляет излишнее благодушие. Надо будет проследить, чтобы его отстранили от дежурств. И на время перевели для служб в какую-нибудь провинцию, подальше от столицы.

— Я подумаю, что можно сделать. Вероятно, и в самом деле стоит изменить условия ее содержания.

— Спасибо! — просиял Эвенгир.

Такнар провел пальцами по царапине на щеке, стирая кровь. Условия… действительно необходимо изменить. Они и так уже слишком долго терпят молчание этой послушницы. Простое пребывание в карцере не дает нужного эффекта. Следует перейти к более жестким методам.

Сколько она уже не спала? Викаима не помнила. Дни путались, сливаясь в бесконечную череду страданий.

Каменный пол источал сырость. Ледяные капли скатывались по стенам, скапливаясь небольшими лужицами в выщербленных плитках. Но до этой воды девушка не могла дотянуться, и ее журчание лишь усиливало жажду.

Затхлый запах вызывал тошноту и резь в глазах. Слишком короткие цепи не давали даже сесть, а стоять уже давно не было сил. И она висела в кандалах безвольной тряпкой, уронив тяжелую голову на грудь. Но едва усталость перевешивала боль, и глаза начинали закрываться, тишину камеры разбивал резкий звук гонга, вынуждая пленницу нервно вздрагивать.

Израненная спина отзывалась колючими уколами на любую попытку пошевелиться, пальцы рук и ног, разбитые в тисках, практически не слушались. Бурые пятна засохшей крови давно скрыли под собой рисунок на ладони, словно его там никогда и не было.

Раньше к ней заходили жрецы, и иногда даже приносили пищу. В последнее время их сменили молчаливые люди в серых балахонах, предпочитавшие выкручивать суставы и ломать кости.

Послушнице хотелось умереть, но умереть ей тоже не давали. Как только тело переставало выдерживать вытворяемые над ним изуверства, и Викаима начинала проваливаться в спасительное беспамятство, пытка останавливалась. Пару раз девушку даже навещали высшие, сращивая раздробленные кости и закрывая истекающие кровью раны. А потом все начиналось заново.

Скрипнула дверь, поворачиваясь на плохо смазанных петлях. Викаима сощурилась, пытаясь разглядеть вошедшего.

— Мое терпение истощается, — раздался холодный голос. Принесенный светильник с непривычки слепил послушницу, и она не сразу заметила серебристую вышивку у плеча. — Не надумала говорить?

— Я же все рассказала… — пересохший от жажды язык едва шевелился, но она все еще старалась говорить громко. Те, серые, не любили переспрашивать. И каждый уточняющий вопрос сопровождался свистом кнута.

— Ложь. А я желаю услышать правду.

— Я не лгу, светлейший. Почему вы мне не верите? — тоскливо протянула девушка.

— В твои рассказы может поверить только абсолютно ненормальный! Очевидно же, что демоны должны были первым делом уничтожить тебя. Служители Храма — их главнейшие враги! Порождения смерти всей своей сущностью ненавидят Герлену и все, что с нею связано. Но ты жива… Что ты посулила этим тварям, чтобы сохранить свою шкуру?

— Как жестоко… — хотелось плакать, но все слезы давным-давно кончились. Глаза жгло изнутри, разъедая болью. — Я не предавала Храм.

— Кто и с какой целью наложил на тебя чары?

— Не было никаких чар… — ледяная капля сорвалась с потолка ей на спину, заставив дернуться. — Я говорю правду.

— Мы пытались тебе поверить, — сухо заметил жрец. — И даже предоставили тебе возможность доказать истинность своих слов. И что же?

Викаима куснула губу, не замечая, как срывает запекшуюся корку.

— Я не знаю! Я делала все так же, как и в лесу… Аагир должен был прилететь.

— Ты повторила неполное заклинание! Ящеры не отзываются на подобное! С равным успехом ты могла бы спеть гимн солнца.