Отец и возлюбленный создают роковое поле напряжения, в котором гибнет Джульетта.

Столкновение Полония (отца) и Гамлета (возлюбленного) становится смертельным для Офелии.

Однозначно высказывается и Дездемона:

Однако Шекспиром подчеркивается и обратное влияние дочери на отца, возлюбленной — на любовника. И это влияние — иногда теневое, иногда фоновое, подчас открытое — оказывается для мужчины не менее существенным.

Все человечество для Миранды в «Буре» заменяет ее отец, волшебник Просперо. Но и дочь имеет для отца огромное значение: «Была ты херувимом, меня хранившим, — говорит он дочери, вспоминая перенесенные испытания. — Ты внушила мне мужество противостоять всему, что будет».

В «Буре» представляется немаловажным и то обстоятельство, что король Неаполитанский Алонзо, скорбя по сыну, которого считает погибшим во время бури, ни на миг не забывает и о другой утрате — о дочери, хотя принцесса-то живехонька, она всего лишь выдана замуж в далекий Тунис:

Сходно относится к своей дочери и Перикл, царь Тирский в одноименной странноватой драме Шекспира. Получив ложное известие о гибели своей дочери Марины, Перикл оказывается во власти «смертоносной ночи», и лишь чудом обретенная дочь воскрешает его: он называет ее своей «второй жизнью».

Самая знаменитая из всех шекспировских трагедий о дочерях — это, несомненно, «Король Лир». Есть там и трагедия отца и сыновей, однако она призвана, скорее, оттенять фигуры первого плана — Лира, Гонерильи, Реганы и Корделии.

Отношения Лира с дочерьми предельно страстны. Если для Шейлока дочь, бежавшая с христианином, все же его «собственная плоть и кровь», хоть и взбунтовавшаяся; если для Брабанцио дочь, бежавшая с мавром, по-прежнему «красавица и ангел доброты»; то для Лира неблагодарная Гонерилья — «болячка этой плоти», «моя болезнь, нарыв», а гибель кроткой Корделии означает «кончину мира», «конец времен и прекращенье дней» не только для самого короля Лира, но и для свидетелей его судьбы, которых он буквально заражает своей мономанией на почве дочерей.

Дочерняя тема возникает даже в «Макбете»: леди Макбет, которая только что довольно красочно живописала, как ради великой цели убила бы собственного младенца, признается:

Такова, по мысли Шекспира, роль отца в жизни женщины — неизменно огромная, подчас решающая, даже за гробом.

Теперь рассмотрим, как выстраиваются отношения героинь Павича и Шекспира со второй частью их пожизненного «креста» — с мужьями и любовниками (в мире мужчин они являются «сыновьями»).

Как и у Павича, женщина в творчестве Шекспира является своеобразной манифестацией души мужчины. Она — двойник самой значительной, самой сильной, светлой, темной или самой слабой стороны его личности. Заразившись темой, которая преследует мужчину, женщина ступает на тот же путь. Более того — она идет по этому пути первая, как бы открывая мужчине дорогу. Зачастую женщина заходит дальше, чем увлекший ее на этот путь возлюбленный, и, как правило, первой и погибает. Ее гибель означает близость смерти и для мужчины — смерти, которой он уже не может или не хочет избежать.

Рассмотрим в этом ключе трагедию Шекспира «Макбет», которая создавалась под явным влиянием «Пейзажа, нарисованного чаем».

Искушение для Макбета воплощается в трех сестрах-ведьмах, которые слишком хорошо знают будущее и предрекают гламисскому тану скорую власть над Кавдором, а затем и королевскую корону. Банко же они уверяют, что он станет предком королей.

Искушение для Афанасия Разина представляют также три сестры — Ольга, Азра и Цецилия, которые продают ему своих еще нерожденных потомков.

Здесь мы подступаем к теме общего преступления, совершенного Макбетом и Афанасием. И тот и другой сознательно грешат против будущего. Только Макбет одержим идеей это будущее убить (для чего и истребляет детей Макдуфа, ищет способа уничтожить сына Банко); Афанасий же желает будущее купить. Однако суть — одна. Оба хотят властвовать не только сейчас, но и потом.

Поначалу дьявол предостерегает — и того, и другого.

Дон Азередо — Разину: