К концу моего рассказа шампанское как-то само собой закончилось, у меня закружилась голова, а Ленка раскраснелась от удовольствия и то и дело принималась хохотать. Блюда с ужином тоже опустели, а разговор перешел на ту стадию откровенности, которая наступает только после совместно распитой бутылки алкоголя. Ленка ловко выудила из меня все подробности моих любовных романов, включая связь с кладоискателем Федором, которой я сейчас страшно стеснялась, и с упоением принялась расписывать свои.

— Все-все, хватит, — со смехом перебила ее я, — вижу, тебе есть чем похвастаться. Скажи мне лучше, хоть кого-то из своих мужиков ты любила по-настоящему?

Лена ненадолго задумалась.

— Было, один раз.

— Расскажи! — подначила я.

— Каждая встреча с ним была неповторима, — интригующим тоном начала она. — То праздничный фейерверк, то стихийное бедствие. Если уж он был нежен, то я таяла в его руках, как шоколад. Если уж он злился, то это было подобно цунами, а я как будто оказывалась в его эпицентре. — Глаза Лены затуманили призраки прошлого счастья. — С ним я была то принцессой, то гейшей, то богиней, то служанкой. За время, пока мы были вместе, я пережила десятки жизней и десятки любовных историй — все с ним, но все разные. А еще он очень красиво ухаживал, когда хотел этого. Читал стихи Бодлера на французском и Блока на русском. Катал на карете, запряженной тройкой белых лошадей по Елисейским полям. Возил на маскарад в Венецию…

— Да, завидую, — призналась я. — Хотела бы я встретить такого романтика!

Лена пригвоздила меня к креслу очередным взглядом-дротиком:

— Да ты его прекрасно знаешь!

— Неужели? Кто же это? Аристарх? Только не говори, что ты с моим дедом… — простонала я.

— Холодно, — успокоила Лена.

— Вацлав? — напрягшись, спросила я.

— Чуть теплее.

— Андрей? — насторожилась я.

— Опять холодно.

— Неужели Глеб? — нахохлилась я. — Меня он на карете не возил.

— Успокойся, с твоим Глебом я даже не была знакома.

— Тогда кто же это? Сдаюсь!

— А ты не поняла? Это был Жан.

— Жан? — Я даже закашлялась. — Ты меня просто поражаешь!

— Это не я поражаю, — грустно усмехнулась Лена. — Это он поражает своими поступками. Даже после смерти.

— А уж при жизни-то он как поражал, — саркастически отозвалась я, вспомнив, как Жан взял в заложники бабушку и Сашу, чтобы заманить меня на заброшенную фабрику и заполучить недостающие Серебряные Слезы.

— Ты совсем не знаешь Жана! — запальчиво бросила она.

— Конечно, не знаю! — вспыхнула я. — Во мне всего лишь течет его кровь. Она то делает меня зверем, то наполняет внезапной яростью. Ты хоть знаешь, каково это?

Видимо, что-то такое отразилось в моем взгляде, потому что Лена в оцепенении замерла и глаза ее округлились от ужаса.

— Жан, — сдавленно спросила она, — так это ты убила всех этих людей?

— Нет, — я пьяно мотнула головой, — но я убила… — У меня хватило ума преуменьшить свои заслуги. — Однажды.

Ленка, ахнув, закрыла рот ладошкой.

— Это был вампир из охраны Жана. Он напал на нас с Вацлавом, и… — Я подняла на Лену растерянный взгляд. — Я сама не понимаю, как это произошло.

Она по-прежнему с ужасом таращилась на меня.

— Никто об этом не знает, — добавила я. И взглянула на нее с кривой усмешкой: — А теперь, Громова, ты должна меня понять. Я не могу оставить в живых такого опасного свидетеля.

Лена на миг напряглась, но через секунду зашлась хриплым смехом. К счастью, у нее хватило соображения оценить мою шутку.

— Ну, Жанка, я ведь чуть не поверила. Ты так натурально на меня вызверилась.

Я грустно усмехнулась.

— Бессонова, — помолчав, продолжила она, — ты ведь понимаешь, что тебе никак нельзя проходить ментальный допрос? Если всплывет, что ты уже пристукнула кого-то раньше и скрыла это, — все, тебе секир-башка. Никакое высокое заступничество не поможет. — Она кинула взгляд на телефон на столике и заметила: — Что-то отца долго нет. Сколько же можно там ковыряться? У нас тут вопрос жизни и смерти решается!

Лена потянулась к кувшину с «Гранатовым браслетом» и, пресекая мои возражения, категорично заявила:

— За успешное завершение твоего дела!

Фужеры наполнились красным до самых краев. Лена поднесла свой к губам и принялась пить маленькими глоточками.

Я с отвращением пригубила фирменный напиток и вынуждена была признать: вкусно!

— Я же говорила — тебе понравится, — довольно прокомментировала Лена, подливая еще напитка в мой опустевший бокал. — Пей, пей. Тебе понадобятся силы.