Шрифт:
К моему изумлению, Vilmorin взяла всерьез мои дела. Un grand savant, grand ami de son mari [51] (к[отор]ого я очень мало знал). Письмо Ячевского, очень хорошо написанное, подействовало. В М[инистерст]ве Иностр[анных] дел до начальства меня не пустили. Вечером, как условлено было, снова у маркизы. Рассказал в присутствии мадагаскарского губернатора о неудаче. Маркиза была рассержена невниманием к ее письму. При мне Vilmorin вызвала по телефону начальника М[инистерст]ва Иност[ранных] дел <…>, началась проборка почти министру.
51
Большой ученый, большой друг моего мужа (франц.).
Тот обещал пустить в ход мое дело. По-видимому, подоспела рекомендация Академии наук (Парижской) и другие, к[отор]ые я выхлопатывал. Что-то будет? Наша миссия вчера раскачалась, и секретарь наконец отправился в М[инистерст]во Иностр[анных] дел.
О ужас! Послезавтра снова завтрак с маркизой. И с ней должны на автомобиле ехать в Verierres [52] на посев. К вечеру она помолодела еще лет на 20. И в профиль могла бы сойти за молодую.
Но действия ее пока так умны, что, если дело кончится благополучно, ей я буду признателен всю жизнь. Без нее дело не пошло бы и темп событий был бы иной.
52
Варьер — местечко под Парижем, основная база фирмы Вильморенов.
А теперь побегу в театр. До черта надо овладеть французским. Хотя леди хорошо говорит по-английски, но <…> изредка переходит.
За это путешествие, если попаду в Алжир и Тунис, придется овладеть французским, к[отор]ый у меня был слаб».
<…> Письмо маркизы в М[инистерст]во было не хуже [письма] Ячевского.
«Я ручаюсь за Вавилова, как за себя. Он сделал многое для Вильморенов. Исследования его имеют мировое значение. И Франция от них получит не менее других». Дом Вильморенов берет на себя всю ответственность и т. д.
Это, право, благородно. И я уже простил маркизе и крашеные губы и парик и весь свой конфуз в непривычных условиях. Судьба поездки в Африку зависит теперь не в меньшей мере от маркизы.
Как будто есть надежда на днях получить визы в Сирию, Алжир, Тунис и Марокко, но не в Сомалию. В последнюю дадут визу, когда будет согласие Эфиопского правительства. [53] Вот еще неожиданный №*.
24 июня.
«12 ч. д[ня]. Утро весьма печальное. В префектуре (Министерство Внутренних дел) визв Африку не желают давать. В 4 часа опять требуют для опроса.
53
Во Французское Сомали Вавилов просил транзитную визу для въезда в Эфиопию.
Еще хуже с итальянцами. Виза дана без меня в Москве и переслана в Париж. А здесь говорят, что могут ее дать только для немедленного въезда в Италию из Франции. А не так, как мне надо, с заездом в Грецию и пр. Визы, словом, не дали.
Отправляюсь сейчас к маркизе Vilmorin в весьма груст[ном] настроении. Но идти надо.
8 ч. веч[ера]. Милая Ленуша.
Не верю пока своим глазам, но тем не менее в кармане визы в Сирию, в Алжир, Тунис и Марокко. Не только я не верю, но и Полпредство.
Остается, т[аким] обр[азом], Испания, Египет. Италия, думаю, даст в конце концов, и главное, Абиссиния, Судан и Сомалия.
В самом М[инистерст]ве Внутр[енних] дел не верили. Это все дело маркизы. [54] Теперь надо все обдумать. Я уже перестал даже думать о Сирии. Карт даже еще не покупал. Будь бы это на 1?месяца раньше!!!»* Несмотря на подробные описания в приведенных письмах «визитных мытарств», не лишни будут некоторые дополнения. Отношения СССР с Францией были крайне натянутыми. Полпред СССР во Франции Леонид Борисович Красин, вспоминал Вавилов, «расценивал получение виз как дело безнадежное». Но когда Вавилов «в грустном настроении» приехал к госпоже де Вильморен, то прежде всего услыхал:
54
Маркизе преподнес английские ряды и центры Это понравилось Дама она действительно влиятельная Оказывается, даже на днях ей дали орден Почет[ного] Легиона. Это редко (Прим на полях Н И. Вавилова.)
«Мой друг, Вам разрешено ехать туда, куда Вам угодно. Направляйтесь в Министерство иностранных дел, оттуда в префектуру, получайте визы и заходите к нам на прощанье». Оказывается, она все-таки посетила Пуанкаре и Бриана. В префектуре, куда Вавилов явился из министерства иностранных дел для окончательного оформления виз, его встретили с изумлением. «Вы знаете о событиях?» — коротко спросил чиновник и стал звонить в министерство.
События, о которых он говорил, были мало приятны для французских колонизаторов. Уже почти год прошел с тех пор, как в Сирии, в горах Хорана, началось восстание друзов, притесняемых колониальной администрацией, а события все развивались.
Более того, восстали и рифы в Марокко. Стараясь скрыть от мировой общественности истинное положение в этих странах, французские власти не пускали туда никого из иностранцев. Даже французы могли въехать в эти колонии лишь по специальному разрешению. В этом и было основное препятствие для получения виз Вавиловым.
Но указание выдать визы советскому путешественнияу исходило от самого премьер-министра. После часа телефонных переговоров визы были у Вавилова на руках.
1 июля Вавилов писал Елене Ивановне из Марселя: