— Да в деревню немецкую, Лешка и Сонька как раз оттуда родом. Тут километра два всего. Прямо по пляжу.

— По пляжу два километра — это четыре, до пляжа-то столько же, — заметил Игорь и добавил: — Пошли, ладно. Там дорого? А то у меня денег с собой мало, надо зайти ещё взять.

— Нас бесплатно пустят, — заверил Наташка, — Лешка хозяину из Интернета новинки на диски скачивает, через параболик… Немцы там хорошо развернулись. У них во-первых дорога прямо через деревню идёт. Во-вторых, пьют меньше… — она вздохнула. — И из Германии какая-то там помощь капает…

— А вот в других деревнях — ну, Колька этот, Генчо, Званко — там чем занимаются? — полюбопытствовал Игорь. Наташка повела носом:

— Да-а… Греки рыбу ловят, упёртые они. У них даже рыбхоз более-менее цел. Болгары овец разводят и вот как мы — туристов обслуживают. У сербов виноградники и тоже туристы. А так всё везде поразвалилось. Как папка скажет — остатки былой роскоши… Нам сюда сворачивать.

Навстречу прошёл патруль — не пограничники, а трое казаков в форме, с охотничьими ружьями. Наташка звонко поздоровалась со старшим, Игорь не понял, как его зовут.

Дорога отнюдь не пустовала. Игорь опасался, если честно, что будет страшновато идти — ночью в одиночестве, но пляж и не думал засыпать. Туда и сюда двигались одиночки, парочки, группки и даже машины. Впереди горели костры, слышалось разноголосое пение, под гитары и просто так, перекликались голоса.

— Зимой тут так пусто, что даже жутко, — призналась Наташка. — И ветер всегда. Вот что мне у нас не нравится — так это зимой ветер. Ветер, ветер… В Москве ветер бывает?

— Иногда, — ответил Игорь. — Редко.

С Наташкой было легко говорить, а это нечасто встречается, если речь идёт о дёвчонках — уж в этом-то Игорь убедился давно и прочно. Ему вдруг захотелось спросить, зачем Наташка надела платье — и добавить: всё равно же темно. Но потом подумалось, что девчонка может обидеться. Пока Игорь об этом раздумывал, Наташка поинтересовалась:

— А почему ты альпинизмом занимаешься?

Вопрос был неожиданный. Игорь подумал и пояснил медленно:

— Ну… просто потому, что так сложилось. Радиодело — это от отца, наверное, по наследству… а альпинизм — увидел в районной газете, что в секцию записывают, пошёл, а потом оказалось, что я высоты не боюсь от природы и вообще… Я бы хотел стать профессиональным альпинистом, — неожиданно для самого себя признался Игорь.

— Военным? — спросила Наташка. Игорь удивился:

— Почему военным?

— А на что жить, если нет? Разве альпинистам платят?

Постановка вопроса была неожиданной. Игорь задумался. А Наташка продолжала:

— У меня дядя — брат отца — был альпинистом тогда ещё, при Союзе. А потом секцию вёл в Окружном при Доме Пионеров, пока не развалилась. Была эта… — Наташка задумалась, — как её… ставка работника. Потом сказали, что не надо. Там сейчас компьютерный клуб и игровые залы… Вообще это давно было, мне дядя рассказывал. Его недавно звали в горнострелковую бригаду, — девчонка произнесла эти слова легко и непринуждённо, — инструктором, их тут целых три формируют, но он съездил и отказался. Говорит, набрали туда одних кавказцев, опять тренируют предателей за свой счёт… Вон, смотри, это Ландсдорф светит.

Игорь увидел в направлении вытянутой руки Наташки россыпь огней — полумесяцем по берегу, узким клином — выше, в скалы. До огней казалось рукой подать, но Игорь хорошо знал, что это ощущение обманчивое. Наверняка ещё километра два и есть по берегу.

Наташку это, судя по всему, не очень-то заботило. Она уверенно двинулась прямо по пляжу, который быстро начал пустеть. Навстречу попался ещё один патруль — на этот раз пограничный, двое солдат и мощная собака шли по гальке, которая сухо похрустывала под ними. Пограничники кивнули Наташке.

— Ты их знаешь? — спросил Игорь, когда отошли подальше. Наташка пожала плечами:

— Они меня знают… Они с восьмой заставы, с Высокого Мыса. Ну ты видел. А усиленную так и не объявили.

— Какую усиленную? — не понял Игорь. Девчонка пояснила:

— Усиленную охрану границы. Они бы тогда втроём шли… Смотри, это седьмая светит.

Игорь увидел, как откуда-то из-за Ландсдорфа метнулся в небо, потом описал круг и протянулся над морем, как гигантский меч, ослепительно-белый луч прожектора. Начал ходить — неспешно — туда-обратно, выхватывая морскую даль на километры. Временами поднимался, снова подпирал небо, гася звёзды.

— Ну и ну, — сказал Игорь. Он видел фейерверки на праздниках, когда разноцветными огнями горело всё небо. Но в этом луче было что-то особенное. Какая-то непреклонная мощь. Игорь вспомнил, что читал: птицы, попавшие в свет морского прожектора, падают замертво.

В это верилось.

— Ты веришь в Бога? — вдруг спросила Наташка. Игорь вздрогнул, диковато поглядел на неё. Девчонка повторила вопрос: — Веришь?

— Не знаю, — растерянно и потому честно ответил Игорь. Наташка вытянула руку: