–  У одних оба полушария защищены шлемом, у других - кольчужными штанами, - парирую вопрос подъехавшей Дамы.

–  Ты мне тут еще поразглагольствуй, - говорит она недовольным тоном.
– Умник нашелся.

–  Я не о тебе. Это все про них, - не оборачиваясь, тыкаю пальцем назад.
– Я думал, ты меня бросила.

–  Я тоже так думала, - хмуро замечает Дама.
– Давай залезай. К завтрашнему вечеру надо быть у Серебряных гор.

Подбираю мечи и устраиваюсь у нее за спиной. Седло оказалось слишком тесным для двоих, поэтому я уже весь в предвкушении приятной поездки на костлявой лошадиной спине. Крепко обхватываю Даму за талию, и мы неторопливо трогаемся с места. От нее пахнет гарью, властью и… женщиной. Да-да, именно женщиной. До сих пор я никогда не думал о ней как о представительнице слабого пола, ей даже эта формулировка не подходит. Дама она и есть Дама. Высокомерная, властная, порой грубая и жестокая, в общем, типичный сержант из американских фильмов, только с коррекцией пола. Сейчас же, плотно прижавшись к мускулистой спине, чтобы не свалиться с лошади я неожиданно для себя ощутил Даму совершенно в другом ракурсе.

Как довольно симпатичную женщину лет тридцати пяти с упругим, тренированным телом и неожиданно доброй улыбкой.

–  А почему не бросила?
– интересуюсь, когда подсвеченный полыхающим стогом сена замок скрывается за стеной деревьев.
– Ты могла бы самостоятельно закончить миссию и…

–  Дура, потому что!
– отрезала Дама и сердито пришпорила коня.

–  От тебя воняет, - делаю ей замечание и демонстративно зажимаю нос.
– Сильно.

–  Мазь у нас одна и таже. Так что можешь принюхиваться сколько угодно к себе.

–  Ну, да, конечно мазь.

Грустно вздыхаю и начинаю отслеживать круиз клопа под подкольчужником. Похоже, ему эта мазь даже нравится. Вот же гад кусучий. Или таксикоман или страдает хроническим насморком. Расправится с ним будет ни чуть не легче чем с недавним противником. Эх, дуста бы сейчас, вот тогда я показал бы ему как без спроса по чужому телу шастать, как у себя по квартире, и кровушку пить.

Мы мчимся быстрее ветра. Размытыми пятнами мелькают придорожные кусты. Дама, по-видимому, решила загнать жеребца, лишь бы успеть вовремя.

–  Зачем ты Серегу убила?
– спрашиваю у нее спустя некоторое время.

–  Что значит зачем?
– на мгновение повернулась она ко мне.
– Он был для нас обузой. Его присутствие поставило бы под вопрос успешное выполнение…

–  Да знаю, знаю!
– перебиваю ее.
– Ты вообще о чем-нибудь кроме успешного выполнения миссий думаешь? Например, что ты командир, у которого в подчинении люди и ты за них в ответе. Твои карты отнюдь не бездушные марионетки. Они, прежде всего люди, а потом уж солдаты. А люди, как известно, хотят жить. По крайней мере разумное большинство.

Подумав Дама ответила:

–  Я слышала, Десятка называл тебя святым за то, что ты, рискуя собственным сном, решил его спасти. Подобное поведение среди карт, не смотря на богатый опыт, я вижу впервые. У меня было время, чтобы поразмыслить над твоим поступком и сделать для себя выводы.

–  Со мной поделишься своими мыслительными изысканиями? Или они находятся под грифом "совершенно секретно", "не разглашать за пределы черепной коробки"?

–  Поделюсь. Я считаю, что ты никакой не святой, а просто ненормальный. Твое поведение противоречит логике карт и граничит с нарушением общеизвестных правил.

Если ты будешь продолжать в том же духе, то вскоре останешься без снов. Ты все понял?

–  Я уже давно все понял. И не только то о чем ты говоришь.

Дама хмуро оглянулась на меня, блеснули в лунном свете глаза, но так ничего и не сказала.

Тихо потрескивает догорающий костер, упрятанный среди высоких камней, чтобы не вызвать нежелательное любопытство у случайных путников. Лишние контакты нам ни к чему. Ребенок, закутанный в покрывало давно мирно спит на импровизированном ложе из тонких ветвей и сухих листьев. Оказывается, в сумке моей спутницы нашлись не только полоски сильно перченого сушеного мяса и лепешки для нас, но и небольшая глиняная бутылочка с некоторым подобием соски из коровьей кишки, наполненная молоком.

Если бы лошадь не сломала ногу в середине пути, споткнувшись о притаившийся в высокой траве корень, мы бы уже давно были у отшельников, а так пришлось заночевать на закате у самого подножия Серебряных гор в неглубокой расщелине, опоясанной зарослями густых кустов с кистями поморщившихся красных ягод. Дама сказала, что наше опоздание не смертельно, по крайней мере, не до такой степени, чтобы в кромешной темноте переться в горы. Переночуем здесь, а на рассвете двинемся вверх. Я с радостью согласился и облегченно вздохнул. Альпиниский ночной кошмар миновал. Ползание по горам на ощупь наверняка очень интересное занятие, но почему-то не вызывает у меня положительных чувств.

Как только я увидел горы, вопрос, почему их называют серебряными, отпал сам собой. Покрытые льдом вершины сверкали так ярко в лучах заходящего солнца, что я даже поначалу усомнился, а лед ли это. Острые шпили частыми рядами пронзали невесомые тучи, неподвижно зависшие в небе. Прям тебе не горы, а набор палочек со сладкой ватой - сладкое воспоминание детства.

За весь путь сквозь густой лес, простиравшийся от самого замка и до подножия гор, мы не встретили ни души. Поначалу шарахались от каждого звука издаваемого лесными обитателями, но со временем привыкли. Путешествие превратилось в приятную прогулку по зоопарку. По крайней мере до того как пришлось забить раненую лошадь а потом, чуть позже пятиться, глядя в хищные глаза крупной лесной кошки. Такой взгляд пробуждает первобытный страх, глубоко сидящий в наших генах.