Сложив руки на коленях, Линда X. Хеллот наклонилась над клавишами. Медленно и тихо, с ударением на каждом слове произнесла:

— Тебе надо принять душ и переодеться. Потом пойди к Терье и спой ему его колыбельную. И пожалуйста, не забудь вечернюю молитву.

Алфик поднялся в ванную. Большое махровое полотенце еще хранило влагу ее тела. Теплый от пара воздух был насыщен терпким запахом духов. Он снял суспензорий и встал под душ.

Быстро управившись с купанием, Алфик надел халат. Сквозь пол снизу доносились беспорядочные аккорды. В детской комнате на кроватке сидел Терье Алф в окружении новых целлулоидных игрушек.

Запевать полагалось Алфику, но мальчуган сам себя баюкал. Под звуки рояля снизу он тянул без лада и без смысла: «Бомба… баран… барабан… барабан». Пение и дыхание незаметно слились в едином ритме: постепенно дыхание взяло верх над обрывками мелодии: вдох-выдох, вдох-выдох, сначала прерывисто и тихо, словно пути отступления от сна еще были открыты, и неизвестно, куда идти. Потом все глубже и решительнее, все увереннее в выборе направления, спокойно, ровно — вдох-выдох, выдох-вдох, дыхание барабанило по тонкой оболочке сновидений, по барабану в голове колонны, отбивающему такт марша в страну грез, где музыка окончательно смолкала, заглушенная дыханием, и усталые тела погружались в крепкий сон.

Алф Хеллот переоделся к обеду и спустился в столовую в темном костюме, все еще вялый после того, как сам заснул у кроватки Терье Алфа. Двигаясь как в полусне, он помогал накрывать на стол. Камчатная скатерть и серебро, вышитые салфетки. Мало-помалу сон отступал. Алфик откупорил бутылки с вином, наполнил графины. За стеклянной дверью на террасу сгущался весенний сумрак.

Супруги Глёр были образцовыми гостями. Пришли точно в условленное время. Майор Глёр из Кристиансунда выглядел как всегда, то есть словно он только что с набережной Круазет в Канне, где фланировал в роли ооновского наблюдателя. Этот человек был буквально рожден для службы при дворе. Зато его жена была проницательная и недобрая особа, ищущая спасения от того, что было, и всей душой жаждущая того, что будет, — черты, которые выливались в острую нервозность.

Алфик встретил их, помог раздеться. Воспользовался случаем похвалить пальто фру Глёр.

Майор Глёр заметил:

— Правда, роскошное? Сшито из настоящей крайней плоти. — Томас, — подхватила фру Глёр, улыбаясь Алфу Хеллоту, — не проходил обрезания. Хотя головушка пострадала. Только не та, а другая. Что над галстуком.

— Ну-ну, Секси. — Майер Глёр изобразил свою самую обворожительную улыбку. — Капитан Хеллот моральный мужчина. Ему претят такие речи. Ты находишься в моральном доме.

— Алфик моральный? — Фру Глёр подмигнула Алфу. — Как же, как же! Он такой моральный, что ему одной морали мало. Ему две подавай. Двойную мораль. Плюс еще одну, чтобы за ней не было видно двойную.

— Алфик, Алфик, ты в самом деле прячешь своих свиней в лесу?

Алф Хеллот повесил пальто на крючок, сказал:

— Кого ты называешь свиньями и где находится тот лес?

— Может, мы не видим леса из-за свиней?

Алфик предложил фру Глёр руку и провел ее в гостиную. Майор Томас Глёр, идя следом за ними, сказал:

— Вот видишь, Алфик. Лишнее подтверждение. Я же тебе говорил, хоть ты мне и не веришь: в Осло и его окрестностях женщины всегда были силой. А мужчин держат в загоне. Исторически здесь всегда господствовал матриархат как общественная формация.

Линда Хюсэен Хеллот встретила гостей распростертыми объятиями. В коротком черном платье и с неброским ожерельем на шее она была ослепительна.

— Это правда? — воскликнула она. — В самом деле? Насчет Осло и матриархата? Отрадно слышать! Сильнее, чем в других местах?

Майор Глёр галантно отвесил низкий поклон.

— Да-да, сударыня. Наука теперь абсолютно уверена. Современные исследования устранили всякие сомнения. Как антропологика, так и — особенно — псевдософия показали, что именно в этом регионе намного чаще обычного встречаются фамилии, в которых отражено предназначение женщины. Да и сравнения Осло с котлом указывают в том же направлении.

Супруга майора не замедлила вспомнить район, в названии которого можно было усмотреть намек на высокий процент дурней среди местных жителей, и предложила считать этот район оплотом патриархата. Положив ладонь на обнаженную руку Линды Хеллот, она продолжала:

— Тебе не кажется, что из Томаса Глёра вышел бы бесподобный манекен?

— Манекен?

— Или мишень. Какие ставят на полигонах. Полная имитация, в данном случае — мужчины. Души не больше, чем в чурбане. Хоть сейчас огонь открывай.

— Порох ты! — произнес майор Глёр с натянутой улыбкой. Пламя любви, подумал Алф Хеллот, никогда не гаснет совсем, все тлеет, поджаривая на медленном огне. Вслух он сказал:

— Виски с сельтерской? Джин с тоником? Херес? Кампари? Чинзано?

— Альфа Браво, — откликнулся майор. — Экко Фокстрот.