Каких-либо комментариев относительно имени другого главного героя — Переца (или Перца? как правильно склонять?) я не встречал никогда и нигде. Могли бы Вы что-нибудь прояснить?

Копатель имен. Стругоцк, Россия — 13.06.01

Вообще-то Перец это не имя, а фамилия. Причем фамилия «значимая». Авторы как бы смутно намекают на то, что такие люди, как он, являются той самой острой приправой к нашей жизни, которая делает существование общества не таким пресным. («Перчику ему в жизнь, перчику!..» — говаривал один из эпизодических героев классики.)

Все упомянутое мужское население деревни, в которой живет Кандид, носит имена-прозвища (Молчун, Колченог, Кулак, даже Обида-Мученик…), а вот Нава — Нава и есть. Просто так? В «Улитке…» всё не просто так. Или потому, что она чужая, и в другой деревне другие порядки (хотя в каждой есть свой Слухач)? Или потому, что она женщина? Или «нава» на языке деревни и означает, скажем, «чужая баба»? А имена других женщин, по-моему и к сожалению, не упоминаются.

Кирилл. СПб, Россия — 12.03.03

Как мы с огромным удивлением узнали спустя пару лет после окончания «Улитки», Нава на старорусском означает «русалка», «утопленница». Такие дела.

Верно ли, что Перец не мог выехать на материк не из-за чьей-нибудь злонамеренной воли, а лишь по случайному стечению обстоятельств?

Дима Хмелёв. Россия — 14.05.01

Это, опять же, не существенно. Важно, что с ним происходило то же, что и с Кандидом, который тоже никак не мог выбраться из своей деревни. Вот эта обреченность, прикованность к месту важна для атмосферы романа.

Действительно ли счастливец, проведший ночь с Алевтиной, как следствие становился Директором?

Михаил Болдырев. Ottawa, Canada — 12.07.03

Намек на такую закономерность в повести есть. Мы, правда, имели в виду нечто большее: миром правит Женщина. Это хорошо перекликалось с «лесной» частью повести.

Рита тоже одна из славных подруг?

Андрей. Минск, Белоруссия — 17.09.05

Нет еще. Но дело, видимо, идет к тому.

Откуда Вы взяли выражение «Шерсть на носу»?

Alex. Москва, Россия — 22.05.00

Придумалось как-то само собой. По-моему, автор этого маленького шедевра — АНС. Помню, что спервоначалу это выражение казалось нам ужасно неуклюжим и искусственным, а потом — ничего, привыкли и даже полюбили.

В чем главная мысль «Улитки на склоне»?

Антон Г. Богданов. Кондопога, Россия — 13.06.00

В «Улитке» нет одной-единственной главной мысли. Поэтому так вот просто на Ваш вопрос не ответишь. Там есть, например, идея о том, что будущее, на самом деле, не бывает ни хорошее, ни плохое — оно всегда абсолютно чужое. Или, скажем, мысль о том, что прогресс внеморален, он не имеет никакого отношения к нравственности. Или идея о том, что все бюрократические системы в мире похожи друг на друга… Короче, там много идей, и я затрудняюсь выделить Главную.

Вот уже сколько лет читаю «Улитку на склоне». Никак не могу понять (или же поверить): действительно ли каждый образ несет свою смысловую нагрузку или же есть моменты простого полета фантазии. И то и другое феноменально, но что правда?

K2S. Украина — 10.08.00

Смысловую нагрузку в УНС несет практически каждый из персонажей. За исключением совсем уж эпизодических.

«Вот чем я болен — тоской по пониманию». Мне кажется, что эта фраза является идеальной квинтэссенцией Вашего творчества. Как вы относитесь к этой идее?

А. Светличный. Ростов-на-Дону, Россия — 12.11.99

Вы, в известном смысле, правы. Эту фразу мы придумали и вложили в уста (в мысли) нашего Переца, когда сами мучились «тоской по пониманию». Спустя 20 лет мы болели уже другой болезнью: «тоской от понимания» — когда все, казалось бы, понимаешь, но сделать ничего не в силах — даже предложить что-нибудь.

Как вы с братом сподобились написать памфлет «Второе нашествие…»? Что было толчком?

Дмитрий. Moscow, Россия — 22.07.99

Повесть эта родилась из случайного высказывания в процессе ленивого обсуждения проблемы вторжения извне: нынешнее человечество совершенно не обязательно завоевывать (силой оружия) — его вполне можно купить. Впрочем, повесть получилась не совсем о том. «Существует ли понятие человеческого достоинства (в космическом смысле этого слова)?» — вопрос, который мы фактически задали в повести и на который, по-моему, так и не сумели вразумительно ответить.