Шрифт:
И мысли ваши не одним лишь вам подвластны. Безбрежный океан всеобщей мысли считает их своими, все, кто мыслит, кто с вами делит этот океан — все существа на них имеют право.
И сны, что снятся вам, не только ваши. Вселенная сама спит вашим сном.
Ваш дом не только вам принадлежит — гостям, мышам, котам, собакам, мухам и всем, кто вместе с вами в нем живет.
Но знайте об оградах и заборах. Окружены забором — вы пребываете в обмане. Забор убрали — вышли вы на Правды Свет. Внутри же той ограды, оглядываясь, вы лицом к лицу со Смертью встретитесь, и это есть Обман под именем другим.
Неотделим от Бога Человек. И от других людей неотделим он, и от всех существ, что Словом сотворены.
Вы — облака, а Слово — океан. И чем бы было облако, коль океана не было бы в нем? Да, глупым будет облако, что жизнь потратит лишь на то, чтобы на месте в пространстве закрепиться, чтоб форму и вместе с ней названье сохранить. Что за плоды пожнет оно в итоге? Разбитые надежды, боль и горечь от тщетности своих усилий. Не потеряв себя, найти себя не сможет. Не умерев и форму не отринув, не сможет и увидеть океан, который его истинная сущность.
И Человек есть облако, что Бога в себе несет. А если же он пуст, и нет себя в нем, то он себя найти не сможет. Какая же в том радость, какая радость в том, чтоб быть пустым!
И если потерялись вы в одном лишь Слове, не сможете понять то слово, которым являетесь вы сами, ваше «Я». А что за радость быть потерянным!
И вновь я повторяю вам: молитесь, просите Пониманья. И когда Святое Пониманье вас наполнит, вам распахнутся двери в необъятность Бога, и с радостью для вас все отзовется, когда произнесете «Я».
Тогда для вас оружием Смерть станет, и с ним в руках вы победите Смерть. И сердце ваше примет Жизни дар — в объятия свои она вас примет и даст вам ключ от сердца безграничного ее. А ключик тот Любовию зовется.
Шамадам: Никак не думал, что из тряпки и метлы можно выжать столько мудрости {намекая на то, что Мирдад — слуга).
МИРДАД: Для мудрого все является вместилищем мудрости. Для глупца сама мудрость является глупостью.
Шамадам: Ничего не скажешь, твой язык хорошо подвешен. Почему же ты смирял его так долго? И все же слова твои слишком трудны для восприятья.
МИРДАД: Нет, Шамадам, мои слова легки. Твое же ухо тяжестью своею придавлено к земле. Но горе тем, кто, слушая, не слышит, горе тем, кто, смотрит, ничего не видя.
Шамадам: Я слышу и вижу хорошо, возможно, даже слишком хорошо. И все же, никогда не слышал я большей глупости чем то, что Шамадам и Мирдад суть одно и то же, что мастер и слуга подобны.
Глава 6
Мастер и слуга. Братья высказывают свое мнение относительно Мирдада
МИРДАД: Мирдад — слуга не только Шамадама. Ты можешь перечесть ли своих слуг?
Есть ли орел или сокол, есть ли кедр или дуб, есть ли гора или звезда, есть ли океан или озеро, есть ли ангел иль король, которые не служат Шамадаму? И разве мир весь не служит Шамадаму?
Не только лишь Мирдад — хозяин Шамадама. Ты можешь перечесть своих хозяев?
Есть ли жук или блоха, есть ли сова иль воробей, есть ли трава или дерево, есть ли камень иль ракушка, есть ли росинка или пруд, есть ли нищий или вор, которым не служил бы Шамадам? И разве он не служит всему миру? Ведь, выполняя каждый день свою работу, мир что-то делает за вас, а вы, работая, осуществляете работу мира.
Да, голова — хозяин животу, но и живот той голове хозяин.
Нельзя услугу оказать тому, кто сам в тот миг не служит. И тот служить не может, кто сам услуг не принимает.
И говорю тебе я, Шамадам, и всем вам, братья, что слуга — хозяин своего хозяина. А тот — слуга слуги. И да не станет кланяться слуга. И да не станет хозяин заноситься. Умерь хозяина гордыню, вырви с корнем подобострастие слуги.
Помните, что Мир един. Вы же — слоги в Слове, на деле вы едины. Никакой же слог не будет знатен более другого. А множество слогов составят один лишь слог, и имя ему — Слово. Такими односложными должны вы стать, если хотите познать экстаз несказанной Любви к себе, которая любовью ко всем является, любовью к каждому.
Не как хозяин со своим слугой, не как слуга с хозяином сейчас я говорю с тобою, Шамадам — как с братом брат. И потому слова мои тебя столь угнетают.
И если пожелаешь — отвергни ты меня. Не говорил я разве, что моя плоть — не что иное, как плоть твоя? Не стану в спину вонзать тебе кинжал, чтоб самому мне кровью не истечь. Вложи язык свой в ножны, если не хочешь кровь пролить. Раскрой свое мне сердце, если его от боли хочешь уберечь.
О, лучше быть лишенным языка, чем наделенным таким, что исторгает острые шипы. Слова, им порожденные, не смогут ничто иное, как сжигать, покуда язык, что произносит их, не будет Пречистым Пониманьем озарен.