душе!

— Правильно! Хорошая забота о себе — это половина счастья в жизни. А вы не пользуетесь этим пистолетом для спортивных целей? Например, у нас стрельба по подброшенным предметам стала прямо-таки традицией. Пока еще, правда, никто не стрелял по ним из короткоствольного оружия, но ведь когда-то надо начать?

— По подкидышам?.. Никогда не слышал.

— Вы путаете два разных слова. И как будто пустяк, а какая большая разница! Но мы пока не будем вникать, почему вам именно это выражение пришло сейчас в голову… А что это за таблетки? Полипирин?

— Да. У меня часто бывают головные боли…

— Странные таблетки. А может быть это салипирин?

— Навряд ли. В аптеке я ясно просил полипирин. А, впрочем, может быть, вы и правы. Аптекарша могла ошибиться…

— Разумеется. Так или иначе, а вам не следует принимать лекарства, в которых вы не уверены. Это не шутки — до плохого один шаг! Вот что: мы отдадим эти таблетки в химическую лабораторию, чтобы убедиться, не вредны ли они… А это свечки? В двадцатом-то веке? Вы что же, не верите в электричество?

Офицер достает спички, чиркает, и через минуту одна свечка уже горит огнем, совершенно не похожим на пламя обыкновенной свечи. Она брызжет искрами во все стороны и громко шипит. Шпион слегка бледнеет. Из-под ног у него уходит почва: он еще хранил иллюзорные надежды на то, что от этого можно будет защититься…

— Где вы покупали такие странные свечи, гражданин Суханович? Да это же бракодельство, взывающее к самому небу об отмщении! А знаете что? Говоря, так сказать, в скобках, вы мне кого-то напоминаете… О, вот тут, в шкафу, у меня есть фото: просто невероятное сходство!

— Возможно. Мало ли на свете двойников?

— Порядочно. Но оттиски пальцев неповторимы. Так по крайней мере утверждает любой учебник по криминалистике. Пока что я не слышал о случае, опровергающем эту истину. Мы сейчас проверим и это, с вашего позволения. Конечно, вам придется немного испачкать пальцы, но вы, наверно, помните, что тогда тоже все удалось отмыть…

— Я вас не понимаю! Видно, вы принимаете меня за кого-то другого…

— А это что? Обыкновенный ученический альбом для рисования… Вы и этим торгуете? Ну что это за бизнес для настоящего торговца, гражданин… гражданин… простите, забыл ваше имя?

— Суханович. Генрик Суханович… Нет, этим я не торгую. Это можно купить в любом писчебумажном магазине. Я люблю легко жить и легко зарабатывать. Но, возможно, вы будете смеяться надо мной: когда возвращаюсь домой, то охотнее всего беру в руки карандаш и рисую, что придет в голову…

— Ну что ж, каждый по-своему ищет развлечения после работы. Но почему все эти листки чистые? Ага, не успели использовать? Так, так… Знаете что, напишите, пожалуйста, на каждом из листков, что это найдено в вашем багаже… которое сегодня?.. а, 27 сентября… Вот-вот, так и запишите! Маленькая формальность: нам это облегчит работу, а вы будете уверены, что у нас ничего не пропадает… Благодарю вас, теперь достаточно. Можете пойти отдохнуть. Кстати, подумайте о нашем разговоре: может быть, вы вспомните что-нибудь интересное? Сейчас я распоряжусь дать вам ужин. А нас прошу извинить — много, очень много работы! Спокойной ночи!

Конрад Врукк уходит надломленный. Он пытается убедить себя, что следователь, возможно, поверит в его сказки. В дверях он неожиданно оборачивается:

— Хотел бы сказать еще несколько слов. Я знаю, что теперь нам нужна каждая пара свободных рук для работы. Я давно хотел кончить эту тайную торговлю. Хотел пойти на честную работу, может быть, дальше учиться рисовать…

— Хорошо! Завтра утром поговорим о ваших художественных работах и планах, пане… пане… А пся крев! Как вы, однако, похожи на одного моего Знакомого!

В лаборатории контрразведки были пущены в ход реактивы. Руки специалистов держали пробирки с растворенными таблетками «полипирина». Раствор разливали в малюсенькие чашечки, смешивали с разными жидкостями, подогревали, охлаждали, испытывали на электрической центрифуге, выливали на разного сорта бумагу и ткань. Размазывали кисточками и стальными перьями. Осматривали на свет, подвергали действиям ультрафиолетовых и инфракрасных лучей. Свечи тоже детально исследовались.

В четыре часа утра химики закончили отчет о результатах сложных анализов. Их заключения ограничились несколькими фразами: «Таблетки предназначены для приготовления тайных чернил. Свечи, состав которых нам известен, имеют такое же назначение». В лаборатории занялись и чистыми листами из альбома для рисования. Специалисты с интересом наблюдали, как под воздействием химикалиев на этих листах появляются записи и чертежи, как они приобретают резкость и… остаются.

Старательно отмывая руки, седовласый инженер-химик сказал ассистентке: