Работа была проделана с большим тщанием. И выглядела очень… демонстративно. Лорин нахмурилась. Кто бы ни был этот погромщик, он действовал очень методично: переходил от одного предмета мебели к другому, выбрасывал содержимое каждого ящика, ломал, разрушал, уничтожал каждую вещь. Ничего не пропустил и ничего не пожалел. И ничего не пропало. Тот, кто сотворил это, желал одного — максимального разгрома. Он ничего не искал, не стремился найти и украсть что-нибудь ценное.

Полное разрушение — вот очевидная цель набега. Но в таком случае, почему бы просто не поджечь дом — и все дела?

Лорин прошла в глубь дома, огибая ледяные лужи на полу, каждую секунду готовая отразить нападение. Дверь спальни оказалась закрыта. Ей это совсем не понравилось. Выпадало из образа: закрытые двери создают впечатление аккуратности, прячут картину еще большего разрушения, которая непременно открылась бы ее взору, останься дверь открытой.

Очень осторожно, приготовившись тотчас воплотить свое заклинание, Лорин приоткрыла дверь.

В спальне был Эмбер, вернее, то, что от него осталось. Он был истыкан десятком ножевых ударов и прибит гвоздями к стене. И на той же стене надпись кровью: «Ты думаешь, что можешь играть в нашей лиге?» В замерзших глазах Эмбера белел иней.

Лорин ничем не могла ему помочь. Только несколько часов назад Брайан объяснил ей: мертвый останется мертвым. Это единственная неизменная истина во Вселенной, даже для тех, кто обладает Божественным могуществом. Спасти Эмбера она не могла, но, оставаясь здесь, могла подвергнуть опасности собственного сына! А на это она не пойдет никогда.

«Позже», — пообещала она Эмберу, пятясь из комнаты. Позже она найдет способ вернуться, снять его со стены, пристойно похоронить, найти слова, выражающие горе от этой потери. Потери единственной ниточки, связывающей Лорин с ее истинным детством, потери друга, которого она лишь недавно обрела вновь.

Позже.

Сначала надо спасти сына и спастись самой.

Лорин прошла сквозь зеркало, одной рукой придерживая сына, а в другой сжимая черную тетрадь. Глаза ее горели диким огнем, волосы разметались. И даже на расстоянии, сидя в кресле в дальнем углу гостиной, Эрик чувствовал ее страх. Женщина выронила тетрадь, и та заскользила по гладкому полу в сторону Эрика. Лорин обернулась к зеркалу, из которого только что вышла, бросила на него наполненный ужасом взгляд, с силой, словно врага, толкнула ладонями и плотно затворила за собой ворота. Как будто за ней кто-то гнался, подумал Эрик.

Он ждал, не издавая ни звука, но при этом сумел бесшумно переложить руку на рукоять пистолета и снять его с предохранителя. В мозгу его билась мысль о том, что может, преследуя свою жертву, вырваться из зеркала. Либо ее тайный помощник — одно из множества населяющих Орию беспокойных созданий. Либо нечто по-настоящему опасное. Например, отступник из числа Старых Богов. Перебежчик. Или нечто, возникшее из неудачного заклинания, нечто, породившее сейчас на Земле эпидемию гриппа.

Эрик видел, как она пересадила сына на другое бедро, пронеслась мимо него, споткнулась о ступеньку, бормоча на ходу ребенку:

— Сейчас соберем вещи, мой сладкий. Уберемся отсюда подальше. Можно ненадолго снять комнату в отеле. Совсем ненадолго. А потом наверняка сможем найти другое жилье. Ничего, все образуется.

Эрик слышал, как она всхлипнула, поднимаясь по лестнице, и догадался, что женщина плачет.

— Ничего, в мире много других мест. Нам хватит. Как-нибудь устроимся. Еще лучше устроимся.

Эрик слышал, как она мечется наверху, как хлопают и с размаху стучат о стены двери, слышал, как она выдвигает ящики, как вываливает их содержимое на пол.

Одним глазом приглядывая за зеркалом, он нагнулся к лежащей на полу тетради, раскрыл ее, быстро пролистал, задерживаясь на аккуратно вычерченных схемах и тщательно выведенных инструкциях. Когда он осознал, что держит в руках, сердце его застучало сильнее, а во рту сразу пересохло. Сентинелы подозревали, что Хочкиссы самовольно экспериментировали с магией, но это обвинение, так же как и другие, никогда не было доказано. И вот теперь он получил улики. Он держал в руках лабораторный журнал их опытов с трансгрессией. Годы экспериментов! Рулетка, где каждый поворот колеса мог привести к гибели всей Земли или ее части!

У него по-прежнему не было доказательств, чтобы обвинить Лорин в похищении Молли Мак-Колл, однако теперь он знал достаточно, чтобы допросить ее. Но тихо. Без шума. Он вовсе не желает спугнуть ее сообщника из среды сентинелов.

Учтя ее возбужденное состояние, Эрик придумал план, как забрать отсюда Лорин, не поднимая шума. Когда она появилась на верхней площадке, он стоял в дверном проеме у основания лестницы. Лорин успела переодеться, на одном боку у нее сидел Джейк, в руке она держала саквояж с вышитой фамилией — «Дейн». Эрик догадался, что сумка принадлежит к военной экипировке погибшего мужа. Лорин тащила тяжеленную сумку, не поднимая головы, — смотрела себе под ноги. Она все еще его не заметила. На щеках остались следы слез, но она больше не плакала.