Он может, хотя и с трудом, выдержать картину, криво висящую на стене (чего не может Arsenicum album), но не выносит открытых ящиков и распахнутых дверей в туалет. И коллеги, и студенты одного профессора английской литературы типа Nux vomica заявляли, что могут не глядя найти любую книгу на полке шкафа у профессора, настолько тщательно до мелочи они были расставлены по тематике и по периодам (и, конечно, по алфавиту).

Многие из конституциональных типов могут проявлять особое внимание к какой-либо специфической области — первыми сразу вспоминаются люди конституциональных типов Sulphur, Natrum muriaticum и Silicea, но Nux vomica похож на Arsenicum album в его способности уделять бесконечное внимание всему, что делается в его жизни, и всему, что делает он сам («Любую работу, которую стоит делать, нужно делать хорошо» — это его кредо, и он следует сразу после Arsenicum album с его «Все, что нужно выполнить, стоит перевыполнить»). Например, если он готовит какое-то специальное блюдо, то потом всё уберет за собой, как обычно, в то время как после Sulphur или Natrum muriaticum должен убирать кто-то другой. Может быть, именно поэтому Nux vomica и Arsenicum album — единственные лекарства, стоящие в рубрике «придирчивость» в «Реперториуме» Кента.

Одна женщина, уборщица, у которой уже длительное время были напряженные отношения в семье, хорошо известная своим добросовестным и старательным отношением к работе, страдала от внутренней дрожи и трясения («первичности», как она это назвала), а также от болей в нижней части спины спазматического характера перед и во время менструаций. Все боли облегчались от сильного жесткого давления, и во время сидения или лежания без движения она старалась крепко прижиматься спиной к какой-нибудь твердой опоре («хуже при малейшем движении… она хочет сидеть, не двигаясь», Берике) Врач затруднялся в выборе лекарства, поскольку в равной мере симптомы соответствовали Nux vomica и Natrum muriaticum, пока не спросил, так ли чисто у неё в доме, как на работе. «О, боже, нет, — воскликнула она. — Всё в беспорядке, как на рынке! Вы думаете, что мне хочется заниматься уборкой дома, после того как я это делала целый день для других?» Этот ответ ясно указывал на Natrum muriaticum, который из чувства долга сделает для других то, что не сделает для себя. Дом Nux vomica безупречен.

Временами разборчивость Nux vomica, как и Arsenicum album, может быть «чем-то уж слишком», какой-то одержимостью вместо достоинства. В этом несовершенном мире человек всегда не в ладу сам с собой и досаждает другим, тем, кто от всего сердца желает освободиться от грязи и беспорядка.

Парадоксально, но этим разборчивым конституциональным типам нравятся уродливые собаки. Как будто бы, пресытившись элегантностью, опрятностью и видимой гармонией, они ищут обратного в отталкивающем и слюнявом бульдоге. Когда их просят объяснить причину такого удивительного выбора, они отвечают, что: «Есть что-то успокаивающее в этой породе. Эти собаки настолько уродливы, что фактически кажутся красивыми!» А если у Natrum muriaticum некрасивая собака, то это получилось из сочувствия или потому, что Natrum muriaticum считает такую собаку «неудачницей».

Сверхчувствительность и нервная раздражительность Nux vomica могут проявляться также в его обидчивости. Он легко принимает в себя обиду («толкует все в дурную сторону», Ганеман), обвиняет других, и, колючий как дикобраз, тут же ощетинивает свои иглы, защищаясь. Поддразнивающее замечание или слово, сказанное в шутку, могут вызвать у него грубость или саркастический ответ, и если друг его спрашивает: «Что у тебя случилось? Ты очень хорошо выглядишь сегодня», то он может ответить вызывающе: «Ты имеешь ввиду, что обычно я выгляжу плохо?» Когда он раздражен, то кусок не совсем дожаренного или пережаренного мяса дома или в ресторане воспринимается как личный вызов и кончается скандальной сценой — Nux vomica является мастером закатывать сцены как в общественных местах, так и дома («злобная брюзгливость», Ганеман). Он быстро начинает думать, что его неправильно поняли, и раздувает это непонимание в целую трагедию. Когда окружающие не реагируют ему в тон, он впадает в ярость: «Никто никогда меня не слушает. Скоро я стану нулем в своём собственном доме (офисе)!» Он сразу же сердится на критику и в своей ярости готов просто убить критиков или себя. Он «чувствителен к грубости» (Кент) так же, как Staphysagria, Calcarea carbonica и Natrum muriaticum, но это не мешает ему самому быть «грубым» довольно часто или «оскорблять» других (Беннингхаузен).

Он не только «горячий и вспыльчивый» (Ганеман). «Я — человек-бочка с порохом, которая может вспыхнуть от малейшей искры», — прокомментировал себя один пациент. По манерам он может быть также жестким, брюзгливым и взвинченным. Всё это является внешними проявлениями беспокойства и неспособности сознания позволить событиям развиваться и идти своим естественным путем. Если и дома, и на работе всё идёт слишком гладко, то он продолжает всё искусственно взвинчивать. Nux vomica постоянно затрагивает спорные вопросы и высказывает противоположные мнения. Он сам создаёт своё собственное волнение, а затем жалуется на то, что его подавляют и беспокоят другие люди и сложившиеся обстоятельства, и говорит о «своём страстном желании покоя и отдыха» (Кент). В отличие от него, Lachesis и Sulphur более искренне наслаждаются эмоциональным волнением или неуравновешенностью, которые они создают, и меньше на это жалуются.

Ключевым при описании патогенеза Nux vomica является слово спазматический. «При отравлении стрихнином самыми главными признаками являются спазмы и конвульсии», — пишет Кларк, и картина физических нарушений Nux vomica включает в себя спазмы кишечника, конечностей, спинных мышц, спазмы при кашле или чихании и спазмы, вызываемые малейшими прикосновениями или движениями. На эмоциональном уровне существуют соответствующие кратковременные, но необузданные взрывы раздражительности или «дурного настроения» (Беннингхаузен), тенденция выходить из себя, когда всё идёт не так, как ему хочется, и т. п. Даже его «неумеренный смех» (Кент) носит спастический характер, поскольку у него, как и у Natrum muriaticum, он часто является выходом его скрытого напряжения.

Одним из общеизвестных примеров этого может служить поведение мужа, срывающего своё неудовольствие на жене и семье, когда он вечером возвращается домой с работы. «Почему обед для меня ещё не готов? Что ты имеешь в виду, говоря, что должна сначала накормить детей? Ты показываешь им дурной пример и потакаешь их лени и неряшливости!

Ещё одна знакомая картина — это раздражительный Nux vomica-автомобилист. Автомобили, вождение и путешествия вызывают всё, что есть агрессивного, воинственного и саркастичного в этой во всех других отношениях вполне приятной личности. Он печально известен тем, что создаёт всякие аварийные ситуации на дороге, начиная раздражаться, если кто-то его обгоняет, и часто оскорбляет других водителей. Он злится при мысли, что, возможно, сделал неправильный поворот, а если сказать, что он поехал не тем путем, то это воспринимается как оскорбление.

Черты типа Nux vomica явно преобладают в напряженном, раздражительном отце семейства в коротком рассказе Ринга Ларднера «Молодые эмигранты», повествующем о людях, путешествующих на автомобиле по Среднему Западу (написано от лица ребенка).

— Боже, — сказала моя мама, — Ипсиланти, должно быть, сверхогромная школа — у них такое громадное футбольное поле.

У отца было раздраженное лицо:

— Это не Ипсиланти, это Энн Арбор, — закричал он.

— Но я думала, ты ведь сказал, что мы объедем южнее Энн Арбор и направимся в Ипсиланти, — сказала мама с глуповатой ухмылкой.