С таким же успехом можно запихивать обратно в волшебный котелок ту самую пресловутую кашу. Гель продолжал упрямо вдавливаться из невидимого тюбика в комнату, мягко отталкивая Свордена Ферца, чьи ноги лишь скользили по полу, как он ни пытался усилить свой напор.

Дверь с грохотом распахнулась, внутрь ворвался горячий воздух, пропитанный запахом металла и смазки, и на пороге возникла гигантская фигура Железного Дровосека.

— Что тут у вас?! — грозно лязгнул он, и этого оказалось достаточно, чтобы визг прекратился, точно его отключили одним нажатием правильной кнопки. — Жертвы есть?!

— Будут, — пообещал Сворден Ферц. — Вот только найду автора этой гадости…

— Это не гадость, — прогудел Железный Дровосек, бесцеремонно продираясь внутрь, отчего деревянные косяки разлетались в щепки. — Это еще только пол-гадости!

— Да неужели, — заскрипел зубами Сворден Ферц, ощутив, что напор вползающей в окно массы резко усилился. — Помоги!

— В первую очередь — женщины и дети, — пропыхтел Железный Дровосек, выпуская из челюстных раструбов густые клубы пара.

К черту женщин и детей, хотел заорать Сворден Ферц, но вовремя прикусил язык. Железный Дровосек давно уже забыл, что такое аффект, и воспринял бы его слова со всей его стальной основательностью в вопросах морали.

Но тут на счастье из-под кровати выглянула она и умоляюще протянула к Железному Дровосеку руки.

— Женщина! — протрубил лязгающий болван, подхватил ее, так что голые ноги сверкнули, и стал отступать из комнаты, пятясь как огромный атомный танк, угодивший в эпицентр взрыва.

— Эй-эй! — завопил Сворден Ферц, напоминая о себе и понимая — стоит отпустить эту штуку, как она со всей силой ломанется внутрь и погребет его под собой.

Она тут же принялась стучать по башке Железного Дровосека, отчего по комнате поплыл тяжелый, чугунный гул, и закричала:

— Отпусти! Отпусти!

Железный Дровосек ее однако не послушал, еще крепче прижав к броне, но вытянул руку и аккуратно сунул между ладонью Свордена Ферца и вдавливающейся внутрь биомассой что-то твердое и холодное. Крепко сжав это в кулаке, Сворден Ферц отпрыгнул на кровать и полоснул этим по непрошеному гостю.

Раздался неприятный чавкающий звук, полыхающая всеми цветами радуги пленка лопнула, обнажив неожиданно черное, пульсирующее нутро, и чернота хлынула в комнату самой обычной водой, заливая все вокруг, и не найдя иного выхода, мощной волной устремилась в снесенную напрочь дверь. Напор оказался столь велик, что Свордена Ферца одарило об стену затылком, а Железному Дровосеку пришлось уцепиться за косяк.

Но вот поток грязной воды сошел, щебетанье маленьких птичек в ушах стихло, и Сворден Ферц тяжело отдышался, утирая кулаком перепачканное лицо. Штука, которую он продолжал крепко сжимать, оказалась самым обычным скальпелем.

— С тобой все в порядке? — почему-то шепотом спрашивала она, гладя его по щекам.

Железному Дровосеку все-таки пришлось выпустить ее, и теперь он замер в проеме, как атлант, которому на плечи взгромоздили небесный свод. Впрочем, в каком-то смысле так оно и было — Высокая Теория Прививания, вшитая в архитектуру позитронного мозга, требовала оградить взятое под опеку живое существо от опасности, однако доносящиеся снаружи крики свидетельствовали, что в такой же опеке нуждалось еще множество живых существ. Близость голоногой, целующей в нос существо с высоким индексом социальной ответственности и информированности, исключающим его из списка подлежащих заботе, уравновешивала неопределенное пока множество тех, кто в панике носился по поселку.

Железный Дровосек завис в состоянии неразрешимости, раз за разом запуская сложные алгоритмы расчета добра и зла, пока позитронный мозг наконец не отключился, высвобождая упрятанную в доспехи оцифрованную душу:

— Вы еще долго миловаться будете? — сварливо проскрипел Железный Дровосек.

Сворден Ферц осторожно отстранил ее, всхлипывающую от пережитого страха, прошлепал к окну, уже заросшему неопрятной перепонкой, ткнул в нее и выглянул наружу.

Внизу что-то вспыхивало, на мгновение высвечивая мечущиеся фигурки, какие-то темные бесформенности — скорее всего родственники той твари, что напрашивалась в гости. Вслед за вспышкой наступала скоротечная тьма, крики тут же нарастали, словно требуя еще огня, еще, а когда огонь возвращался, то избиение продолжалось с новой силой.

— Что там происходит? — робко спросила она.

— Надо помочь людям, — пророкотал Железный Дровосек. — Вызвать службу ЧП, отвести детей и женщин в лес…

— Нет, — покачал головой Сворден Ферц. — Помощь нужна совсем другим.

Она встала рядом и тоже стала смотреть на происходящее.

— Отвратительно, — сказала она и зажала рот ладонью, пытаясь сдержать рыдания. — Отвратительно. Теперь я понимаю, как мерзко себя вела… Прости меня… Но я испугалась… Оно просило помощи, а я испугалась… Оно хотело здесь спрятаться, а я… а я…

— Перестань, — Сворден Ферц обнял ее за плечи и отвел от окна. — Еще ничего неизвестно. Может, мы поступили правильно. Кто-то запустил биофоров и оставил без присмотра. Программа нарушилась, и они расползлись куда попало. А это опасно. М-м-м, очень опасно, — Сворден Ферц требовательно посмотрел на Железного Дровосека, но тот промолчал — врать не умел.

— Странно, на всех частотах тишина, — Железный Дровосек покрылся изморозью. Вокруг его головы сгустилось облачко, он растопырил руки и забормотал: — Одержана очередная великая победа в Одержимости… Полчища боевых подруг продолжают наступать… Белый Клык в прямой видимости… Осталось совсем немного, и лес одержит самую окончательную из всех окончательных побед…