Для политика чтить религию выгодно, а следовать ее учению гибельно.

Если начальство пошло в церковь, значит, есть что замаливать.

Чем мы провинились перед Богом, Аллахом и другими?

Хотя все его просят об этом, Бог не участвует в нашей политике.

Я хочу попасть в ад, а не в рай. Там я смогу наслаждаться обществом пап, королей и герцогов, тогда как рай населен одними нищими, монахами и апостолами.

Сверху присматривают и за небом.

Даже Бог не может сделать так, чтобы дважды два не было четыре.

Господь Бог вычисляет дифференциалы эмпирически.

Бог создал натуральные числа, остальное — дело рук человека.

Господь Бог не играет в кости.

Господь Бог изощрен, но не злонамерен.

Не наше дело предписывать Богу, как ему следует управлять этим миром.

Господи, благодарю тебя за происхождение видов!

Это был прогрессивно-религиозный человек; он соглашался, что человек произошел от обезьяны, но от обезьяны из Ноева ковчега.

Наука сделала нас богами раньше, чем мы научились быть людьми.

Кажется, дело идет к тому, что Наука откроет Бога. И я заранее трепещу за его судьбу.

В храме все должны быть серьезны, кроме того, кто является предметом культа.

Бог — юморист. Если не верите, посмотрите на себя в зеркало.

Тот, чей престол на небе, смеется, — что ж, ему смеяться легко.

Ирония всегда является главным элементом трагедии. Поэтому в «Лире» Шекспир самое жуткое говорит устами шута, поэтому еще более великий поэт, наш Господь Бог, всыпал во все страшные сцены этой жизни добрую порцию смешного.

Всевышний — это комедиант, чья публика боится смеяться.

Господь, вероятно, смеется, потому что знает, чем все кончится.

Рассказывать анекдоты Господу Богу так, чтобы он не угадывал конца, — вот чем стоило бы гордиться.

Господи, прости мне мои маленькие шутки на Твой счет, и я прощу Тебе большую шутку, которую Ты сыграл со мной.

Бог, который позволил бы нам удостовериться в своем существовании, был бы не Богом, а идолом.

Достаточно мне увидеть, что кто-нибудь оспаривает бытие Божье, как меня охватывает такое странное беспокойство, такая тоскливая жуть, какие я испытывал когда-то в лондонском Нью-Бедламе, когда, будучи окружен толпой безумцев, я потерял из виду моего провожатого. «Бог есть все, что существует», и всякое сомнение в нем есть сомнение в жизни, есть смерть.