Бармен чуть заметно кивнул. Его взгляд сверлил углубление в другом конце бара. Помятая металлическая табличка над нишей гласила «Мужская уборная».

Рейнжер прошептал мне в ухо.

– Стой здесь и прикрывай дверь.

Прикрывай дверь? Это он мне? Он что, издевается? Я помахала пальцем мужчинам в баре. Никто не ответил. Я прилюдно вытащила тридцать восьмой пятизарядник из сумки и засунула спереди в «левайзы». Но это тоже не вызвало никакого отклика.

Рейнжер исчез в нише. Я услышала его стук в дверь. Он снова постучал… громче. Затем звук поворачиваемой ручки, еще стук, а потом безошибочный звук выбивания ногой двери.

Рейнжер вылетел из коридора.

– Ушел через окно в переулок.

Я последовала за Рейнжером на улицу. На долю секунды мы замерли, вслушиваясь в шаги, и Рейнжер снова сорвался с места и помчался в переулок позади бара. Я оскальзывалась на льду, вляпывалась в кухонные отбросы и тяжело дышала. Потом зацепила носком ноги кусок деревяшки и упала на одно колено. Вскочила на ноги и стала ругаться, проскакав несколько шагов и ожидая, когда утихнет боль.

Мы с Рейнжером выскочили из переулка и попали на перекресток. Темная фигура бежала к передней двери дома с террасой за полквартала от нас, и мы припустили за ней. Рейнжер нацелился на переднюю дверь, а я взяла на себя переулок, который вел к заднему выходу. Когда я добежала до задней двери, то задыхалась и судорожно нащупывала перцовый баллончик. Только я сунула руку в сумку, как дверь открылась, и в меня врезался Мелвин Морли III.

Морли был огромен, как гризли. Его обвиняли в вооруженном ограблении и нападении с оружием. Он был пьян как скунс и вонял не лучше.

Мы с грохотом рухнули на землю. Он внизу. Я сверху. Мои пальцы рефлексивно схватили его за куртку.

– Привет, «большой мальчик», - произнесла я. Может, смогу сразить его своим женским шармом.

Он что-то хрюкнул и отбросил меня как пушинку. Я откатилась назад и вцепилась в его ногу.

– На помощь! – завопила я. – НА ПО-О-ОМОЩЬ!

Морли схватил меня за подмышки, поднял и держал на уровне глаз, ноги мои болтались по меньшей мере в девяти дюймах от земли.

– Тупая белая сука, - прорычал он, пару раз со злостью встряхнув меня так, что голова откинулась назад.

– А-а-а гент по задержанию сбежавших, - выдавила я из себя. – В-в-вы арестованы.

– Никто не арестует Морли, - взревел он. – Убью всякого, кто посмеет.

Руки и ноги мои болтались во все стороны, как у марионетки, и каким-то мистическим и непостижимым образом носок моей ноги задел колено Морли.

– Ай, - завопил Морли.

Его огромные как окорока руки отпустили меня, и он согнулся. Я, пошатнувшись, отлетела назад на пару шагов, сильно ударившись о землю и врезавшись в Ренйжера.

– Привет, «большой мальчик»? – произнес Рейнжер.

– Думала, это могло сразить его.

Морли свернулся в позе зародыша, часто и прерывисто дыша, держась за колено.

– Она разбила мне колено, - задыхаясь, выдавил он. – Она разбила мне чертово колено.

– Думаю, это твой ботинок сразил его, - высказал догадку Рейнжер.

Счастливый несчастный случай.

– Так если ты все время стоял тут, то почему мне не помог?

– Не похоже было, что тебе нужна помощь, милашка. Почему бы тебе не прошвырнуться и не пригнать машину, пока я понянчусь с мистером Морли. Похоже, ножки ему отказали.

* * * *

Было почти десять, когда Рейнжер привез меня обратно к дому родителей на Хай Стрит. Пучи, двухсотлетний карликовый пудель миссис Крэндл, сидел на крыльце через улицу, проделав свои последние «звоночки» (игра слов, звоночек и мочеиспускание (разг.) обозначается одним словом – Прим.пер.) , прежде чем решил, что на сегодняшнюю ночь хватит. У миссис Кьяк, нашей соседки, лампы уже не горели. Раньше ляжешь, раньше встанешь – мудро рассудила миссис Кьяк. Не чувствовалось, что матушка с Бабулей испытывают крайнюю нужду по части смыкания глаз, поскольку они-то торчали, прилепив носы к стеклу в двери, украдкой подсматривая за мной в темноте.

– Наверно, стоят здесь с тех пор, как ты уехала, - заметил Рейнжер.

– Моя сестра нормальная, - поделилась я. – И всегда была такой.

Рейнжер понимающе кивнул.

– На фоне этого ты выглядишь еще большим хаосом.

Я помахала Рейнжеру на прощанье и направилась к крыльцу.

– Там еще остался пудинг, - сообщила матушка, когда я открыла дверь.

– Ты кого-нибудь застрелила? – поинтересовалась Бабуля. – Была ли там большая заварушка?

– Там была маленькая заварушка, - сказала я ей. – И мы никого не застрелили. Мы почти никогда не стреляем в людей.

Папаша высунулся из кресла в гостиной.

– Что это там насчет стрельбы?

– Стефани никого сегодня не застрелила, - пояснила матушка.

Папаша какое-то мгновение таращился на нас, похоже было, что он мог бы обдумывать преимущество шестимесячного тура на авианосце, а потом снова переключил свое внимание на телевизор.

– Я не могу остаться, - обратилась я к матушке. – Только заскочила, чтобы ты убедилась, что со мной все в порядке.

– В порядке? – возопила матушка. – Ты выскакиваешь посреди ночи, устраиваешь погоню за преступниками! Как может это даже навскидку быть в порядке? А посмотри на себя! Что случилось с твоими штанами? На твоих брюках огромная дыра!