— Возможно, ты просто не танцевала с подходящим партнером, — мягко сказал Джейк.

Ритм ее дыхания сбился, когда их взгляды встретились.

— А почему ты никогда не приглашал меня танцевать?

— Потому что я не доверяю самому себе, даже на публике.

Лидия покраснела до корней волос и сделала большой глоток вина. Она постаралась вернуть свои мысли в правильном направлении:

— Еще пороки… Ну, я не очень-то терпелива с людьми. Терпеть не могу бездельничать. И, кажется, иногда бываю зазнайкой.

— Нет, — пробормотал он с явно искусственным удивлением.

— О, да, — печально улыбнулась она на его реплику. — Я всегда думаю, что знаю все лучше. И ничего не могу с этим поделать. Я терпеть не могу признавать, что я не права. Мои родные утверждают, что я буду спорить даже с фонарным столбом.

Джейк хихикнул.

— Я люблю женщин с сильной волей.

— А упрямых и невозможных? — спросила она, скорчив гримаску.

— Особенно таких, если они столь же красивы, как ты. — Он допил вино и отставил бокал в сторону.

Удовольствие от комплимента пронзило ее.

— А ты любишь спорить? — Спросила она, затаив дыхание.

— Нет. Но я люблю оставлять последнее слово за собой. — Его пристальный взгляд прогулялся по ее телу, нескромно рассматривая все округлости. — Кажется, моя очередь. Мы уже знаем о моем темном прошлом. Могу признаться еще в полном отсутствии амбиций. Предпочитаю вести самую простую жизнь. У меня немного потребностей помимо хорошего дома в центре города, хорошей лошади и желания путешествовать за границу время от времени.

Лидии трудно было это понять. Как же сильно он отличался от ее отца, который, кажется, никогда не сможет остановиться в завоевании новых вершин. Эта способность довольствоваться тем, что имеешь … это порок или достоинство?

— А что если тебе завещают крупное наследство? — со скептической улыбкой спросила Лидия. — Ты откажешься от него?

— Отдам первому нуждающемуся приюту или больнице, — без раздумий ответил Джейк.

— О, — Лидия нахмурилась и принялась рассматривать собственные колени, проступающие сквозь юбку. — Тогда думаю, что женитьба на наследнице не слишком заманчивая для тебя перспектива.

— Да.

Лидия продолжила:

— Но не такая уж это ужасная судьбы жениться на деньгах. Иметь много хороших вещей, прислуги, большое поместье…

— Это вовсе не то, чего я хочу. Более того, я скорее повешусь, чем допущу, чтобы в Лондоне все говорили, что я какой-то охотник за приданым.

— Даже если это не правда?

— Не имеет значения, правда это или нет. Это то, что все будут говорить.

— Ну, тогда мы должны занести и гордыню в список твоих пороков. — пробормотала Лидия, глядя в свой бокал.

— Без сомнения, — ответил Джейк и взглянул на нее, словно заставляя ее протестовать.

Когда Лидия все же умудрилась удержать язык за зубами, он улыбнулся и продолжил:

— И в отличие от тебя я люблю бездельничать. После занятой недели, беготни по Лондону, проверки пациентов, я люблю часами ничего не делать. Разговаривать, пить, заниматься любовью… — он помедлил, прежде чем проговорить, — особенно последнее.

Внезапно в воображении Лидии появился неясный образ его смуглого тела, вытянутого на белоснежных простынях. Господи, как же это, заниматься с ним любовью часами?

— Нет сомнений, что для тебя не сложно найти женщину, которая… — ее лицо залилось краской.

Джейк остался невозмутим и ответил:

— Обычно не сложно.

— Ты когда-нибудь влюблялся?

— Однажды.

Лидия почувствовала неприятный укол ревности.

— Ты сказал ей?

Он покачал головой.

Следующий вопрос слетел с ее губ внезапно, хотя она совершенно не хотела знать на него ответ:

— Ты до сих пор ее любишь?

Пригвоздив ее к месту взглядом, он ответил коротким кивком.

Неожиданно Лидия почувствовала себя жалкой и совершенно несчастной, хотя вовсе не должна была. Джейк ей не принадлежал. Он ничего не предлагал ей, не говорил слов любви, просто сказал, что хочет ее. И не смотря на полное отсутствие опыта, она подозревала, что желание и любовь могли существовать совершенно независимо друг от друга.

— Это кто-то с кем я знакома? — уныло спросила она. — Она вышла замуж за кого-то другого?

Джейк смотрел на нее, не произнося ни слова, его большое тело заметно напряглось. Он потянулся вперед, передавая Лидии ощущение энергии, которая казалось скоро вырвется на свободу.