Я спас котяру от злого утопления и вернулся в комнату. Птитр уже снял скафандр и стоял, любуясь собой в зеркале. Меня его вид удивил. Насколько я мог видеть его раньше в прозрачном скафандре, он был более человекообразен. Сейчас я разглядел, что у него нет кожи! Поверхность его тела больше напоминала рыхлую кору старого дерева, под которой двигались какие-то связки и пульсировали вены. А руки и ноги выглядели того ужаснее. Больше всего они напоминали связки веток, причем каждая из веточек этого веника ещё и шевелилась. Сосчитать их я тоже не смог, единственное, что я смог понять, это то, что на разных руках и ногах было разное количество этих пальцев – веточек.

Мы опять расселись на койках и принялись рассматривать друг друга. Невысказанная мысль "Ну и уроды же вы" плавала в воздухе.

– Фиу, – спросил я нашего кота в сапогах, – ты устойчив к излучению лампы крылатого? Твой скафандр не поднимал тревоги, когда её включили.

– Он лежал за стенкой, – ответил Фиу, подсушиваясь на ходу феном. Воняло от него, несмотря на купание, всё ещё довольно заметно.

– Исследовательский отдел, необходима информация о влиянии лампы крылатого Суэ на вид курсанта Фиу, – проговорил я в телекамеру. Пусть поработают.

– Зови меня полным именем, – прошипел вышеназванный крылатый, – Суэви. Оно мне нелегко досталось, и я не хочу терять ни одного звука в нём.

Через пару минут пришел ответ: курсант Фиу может безопасно находится рядом, если на него не падает прямой свет лампы

– Значит так, друзья. Вы, маленькие, отправляетесь вдвоём в маленькую комнату. Вы будете спать там. Заодно мы будем уверены, что поутру, спустив ноги с койки, никому не наступим на хвост. Койки мы вам сейчас перенесем.

– А что значит "спать"? – спросил Суэви.

– Спать – это значит лежать на койке, закрыв глаза, и отдыхать, отключив сознание. Вы разве не спите? – ещё продолжая задавать вопрос, я понял, насколько он был глуп. Они же летают круглые сутки.

– Нет, мы не лежим. Мы расслабляемся и держимся в воздухе на силе нашего горячего вместилища, а ветер несет нас, куда хочет. А когда мы хотим отдохнуть, мы смотрим в небо и думаем о вечности и беспредельности.

– Ну, а мы вот лежим на койках, желательно часов шесть – восемь, а лучше десять. Понятно?

– Каждые сутки теряете по десять часов? – изумился Суэви.

– А я только пять, – похвалился прямоходящий ящер Грумгор, – причём во время отдыха могу обдумывать вопросы, не решенные днем.

Я представил себе картину, как Грумгор обдумывает вопросы. Интересно, какие у него могут быть вопросы? Как пришибить кого-нибудь?

Когда я учился в академии, у нас в кубрике удавалось выспаться очень редко, там постоянно гудела какая-нибудь веселая компания. И это были люди, которым, теоретически, иногда нужно спать. Представляю себе, во что превратится моя жизнь с этой бандой, которой, похоже, вообще спать не надо.

Остаток дня был занят перетаскиванием коек, подвешиванием ламп, размещением вещей, установкой кронштейнов с крючками и прочей ерундой. Никто из курсантов не заболел и не умер.

Трёп в процессе работы продолжался.

– Грумгор, ты не знаешь, кто такой муж. У вас что, совсем нет семей? – спросил Птитр у крокодилообразного, перетаскивая койку.

– Нет, – отвечал Грумгор, – мы размножаемся икринками. Наступает день, когда всем взрослым, и воинам, и красавицам, неудержимо хочется поплавать в океане. Мы бежим к океану и плаваем рядом. Земляне, – он скосил на меня глаза, – сказали, что при этом мы выпускаем икру и оплодотворяем её. Земляне говорят, что мальки плавают в океане и сбиваются в стаи, а самый сильный потом съедает свою стаю, у него отрастают конечности и он выползает на берег. Только я думаю, что это ерунда. Я думаю, правы старики, которые рассказывают, что великая Красавица Океан приводит в мир новые души, чтобы они радовались битвам и орехам сомы, а уставшие души и убитых потом забирает обратно.

– На берегу будущих воинов и красавиц подбирают наставники из боевых отрядов. Они учат их правилам племени и правилам боя. У нас нет мужей, жен или любовников. У нас есть наставники. Отряд, который наберет и прокормит много новых воинов, сможет победить соседние племена и обратить их в своих рабов. Много рабов смогут собрать больше пищи, и племя сможет набрать новых молодых воинов. Так племя станет ещё сильнее.

– Любой член отряда, – увлекся воспоминаниями Грумгор, – может бросить вызов главе отряда. Если он победит, он станет новым главой, а старый глава станет простым воином, и все будут его уважать и радоваться тому, что у отряда сильный начальник. Я бросал вызов, но вождь оказался сильнее… Ну, а потом прилетели земляне, и вот я здесь.

У меня сложилось впечатление, что Грумгор что-то недоговаривает и промежуток между поединком и прилётом землян он вспоминать не хочет.

– А каким оружием вы воюете? – не смог не поинтересоваться я любимым вопросом.

– Мужчины – копьями, а красавицы – луками, – ответил Грумгор.

– Какой суровый мир, – отозвался Птитр, – у вас что, совсем нет места для любви?

– А что это такое? – спросил крокодилообразный.

– Ну, это когда все друг за друга… надо подумать, как объяснить, – Птитр стушевался.