Но всё было реально.

Кристиан стоял у плиты, переворачивая что-то, пока его тело прикрывали лишь черные брюки.

Что он забыл дома так рано? Он всегда приезжал после полуночи и никогда раньше.

Я почувствовала, как мои соски напряглись и врезались в мягкую ткань полотенца. Пульсация между ног возобновилась и я вспомнила, что делала несколько минут назад в ванной, будучи полностью вовлеченной в процесс, поэтому не услышала, как его машина подъехала к дому.

А он? Он слышал меня?

Хорошо, что я умела контролировать себя и не поддалась желанию простонать его имя на весь этот чертовски огромный дом.

Я отвернулась и собиралась убежать наверх, пока он не поймал меня, но моя попытка улетучилась в тот же миг, как его голос прогремел за моей спиной:

– Остановись.

Я закрыла глаза от ужаса.

Ему вроде как не нравилось, когда я ослушивалась его, а мне не хотелось выводить этого мужчину из себя ближайшие несколько недель, которые я должна была провести здесь.

– Я не слышала, как ты приехал. Я вернусь к себе…

– Поужинай со мной.

Будучи ошарашенной его ответом, я повернулась обратно, всё также встречаясь с его оголенной спиной.

– Что? – тише обычного переспросила я.

Прошлый наш ужин после моего последнего побега по его словам был исключением. А сейчас?

– Разве я не ясно выразился? Поужинай со мной, – более напористо повторил Кристиан, так и не обернувшись ко мне.

Мои руки вцепились в край полотенца над грудью, придерживая его, и я спросила:

– Разве исключения бывают дважды?

Его спина напряглась.

– Их будет столько, сколько я пожелаю.

И сказав это, Кристиан наконец повернулся ко мне, держа по тарелке в каждой руке.

Мы уставились друг на друга и я не знала, что хотела сделать больше: снять это полотенце или натянуть на себя всевозможные вещи, которые лежали в моей комнате.

Мои глаза опустились к его груди и четко очерченному прессу.

Первый вариант. Однозначно.

Разве тело может быть настолько пропорционально идеальным?

Я заёрзала на месте, пытаясь ослабить напряжение между бёдер и заметила, как глаза Кристиана опустились к моим ногам, по которым до сих пор стекали капли воды после душа.

– Мне нужно переодеться.

– Не стоит этого делать, – сразу же ответил мужчина.

Он наконец вышел из транса и поставил тарелки на стол. Его грудь тяжело вздымалась, как будто каждый новый вздох давался ему всё труднее и труднее.

– Еда остынет, – объяснился.

Я также оторвала от него свой взгляд и прошла к своему месту, на котором сидела в прошлый раз и каждый последующий, когда ела здесь в одиночестве. Мои влажные волосы упали на плечи, когда я освободила голову от тяжести полотенца, и остудили разгоряченную кожу.

Кристиан подвинул ко мне тарелку и сел на своё место прямо напротив меня.

– В прошлый раз тоже готовил ты? – решила спросить я, отрезая небольшой кусочек стейка.

– Да.

Удивление явно отразилось на моём лице.

– Никогда не видела, чтобы мужчина готовил.

Изумительный вкус разлился по моему рту, как только стейк оказался внутри него.

– Значит я у тебя первый.

Я тяжело сглотнула, пытаясь скрыть свою реакцию на его ответ.

Его слова всегда должны были обладать двусмысленностью?

Это было не в первый раз, когда его ответы и вопросы застигали меня врасплох, но, возможно, моя бурная фантазия придумала, что за ними стояло что-то большее, чем было на самом деле.

– Почему бы просто не нанять кого-нибудь, кто бы делал это за тебя? – спросила я, пытаясь хотя бы немного отвлечься от того, как глаза Кристиана любопытно следили за мной.

– Не люблю наблюдать за посторонними людьми здесь.

Мои глаза опустились на тарелку.

Я была чужой в его доме и он терпел меня только потому, что ему приказали. Осознание этого на секунду пропитало меня грустью, но я выбила эту чушь из себя также быстро, как и почувствовала её.

– Он мёртв, – резко сменив тему, продолжил мужчина.

Я посмотрела на него, не совсем понимая о чем он говорил.

– Ублюдок из клуба, – объяснил он.

Так вот о ком он.

– Я говорила тебе, что ты убил его.

– Не я, – ответил Кристиан, поедая стейк.

Я вздёрнула бровью, как бы спрашивая его.

– Доминик сделал это.

Доминик? Зачем ему было убивать его? Он показался мне не таким жестоким, несмотря на то, что его борьба на ринге говорила об обратном.