– Ты не хочешь меня видеть? – немного боязливо произнесла она.

Её губы поджались после вопроса, а пальцы вокруг ремня от сумочки сжались до такой степени, что её кожа стала ещё белее, чем была до этого.

Всё, что я хочу видеть – это ты.

– Хорошо, – прошептала девушка, опустив голову, когда на её лице отразилась горечь. – Сейчас не время. Я понимаю, – слегка кивнув, ответила она самой себе. – Я знаю, что Мартин был дорог тебе. Мне жаль, что тебе снова приходится испытывать это. Я не твоя главная забота, – нет. – Я могу подождать, – никогда.

Почему она переживала за меня? Она, правда, испытывала это, или это её очередная игра на чувствах других людей? Я стану следующим, в чью спину она воткнёт нож, когда я буду умирать?

Я был ослеплён ей и до сих пор не видел того, кем она была на самом деле.

Аврора лишает тебя всего, что ты любишь. Она не жалеет никого, кроме себя. Она идёт по головам, забывая о людях, которыми она когда-то дорожила, пока не превратилась в ту, что есть сейчас. Её душа давно мертва, а всё, что она показывает это игра. Притворство. Обман. Огромная разрушающая всё вокруг себя ложь.

Я не люблю её.

Я не люблю её.

Я не люблю её.

– Отец хочет уже поскорее отдать меня в чьи-то руки, – не поднимая головы, поведала она. – Я могу ждать тебя столько, сколько потребуется, но он нет.

Девушка, наконец, посмотрела на меня. Её счастливая, сияющая ещё несколько минут назад, улыбка исчезла, и теперь боль была ярко выписана на ней.

– Пожалуйста, не опоздай, Доминик, – попросила она, а потом развернулась и пошла обратно к своей машине.

– Я не собираюсь этого делать, – ответил я ей.

Аврора резко остановилась. Её плечи под пальто напряглись, и она снова повернулась ко мне лицом.

– Не собираешься опаздывать? – с надеждой спросила она.

– Не собираюсь жениться на тебе.

Грудная клетка девушки перестала двигаться, подсказывая мне, что она перестала дышать, застыв на месте. Её глаза широко уставились на меня и свет, кружившийся вокруг нас, стал медленно потухать.

– Что ты такое говоришь? – шепотом произнесла она.

– Всё с самого начала было ложью.

Из Авроры выскочил смешок.

– Ты шутишь? Это не смешно, – улыбаясь, призналась она.

Я покачал головой.

– Думаешь, кто-то вроде меня захочет быть с тобой? – поинтересовался я у неё.

Мой язык чесался от той чуши, которую я нёс.

Но разве она не заслуживала этого? В тот день я пришёл к ней домой, чтобы разрушить её, а потом она забралась мне под кожу и заставила меня простить её, просто невинно улыбаясь мне. Я запутался. Я никогда не должен был по-настоящему представлять её частью своей жизни. Она временная проблема, от которой, как оказалось, избавиться у меня больше никогда не получится.

Я хотел, чтобы она доверилась мне. Хотел, чтобы она влюбилась в меня. Хотел навредить ей так же, как она навредила мне. Чтобы она испытала точно те же чувства, что испытывал и я.

Мне нужно было, чтобы все заплатили за свои поступки.

Чтобы больше никто не лез в мою семью. Не смел лишать меня её.

Но в какой-то момент мне искренне захотелось, чтобы Аврора полюбила меня и я, как всегда, получал желаемое.

– Ты скорбишь. Но прошу тебя, не делай меня частью своей боли, – попросила девушка. – Я не вынесу этого.

Лицо Аврора исказилось, брови нахмурились, а глаза потемнели до оттенка неба над нашими головами.

Постарайся обидеть её.

Скажи то, что она не сможет вынести. Заставь её отказаться от тебя, потому что, как бы ты не хотел сделать этого сам, ты не можешь, слабак.

Ну же. Заставь маленькую девочку плакать и умолять тебя остановиться. Причини ей боль, с которой она не справится, которая поглотит её и покажет тебе её монстра. И пусть посмотрит на настоящего тебя. На твой порок – на твою месть.

Может хоть после этого твоя семья станет гордиться тобой, потому что сейчас – ты их позор. Хорошо, что родители не видят тебя. Они бы постыдились называть тебя своим сыном.

Ты пал из-за девушки, которая забрала у тебя семью. Какой стыд.

Если твоя сестра узнает об этом, она исключит тебя из своего списка. Ты станешь для неё никем. Пустое место: что-то прогнившее и бездушное.

Вернись в пожар и окутай себя мраком, может тогда ты, наконец, найдешь в себе силы сделать то, что должен?