Ответил мне друид не сразу.

— Это очень сложно объяснить, Люк, — начал вождь Детей Угла с фразы, которая судя по всему была самой любимой у коренных жителей другой стороны Разлома. — Это… — отец Принявшей разложение задумался.

— Легче сказать, что это сон или видение, — пришел на помощь вождю Детей Угла Громоящер. — Мы не сможем тебе это объяснить, — повторил он излюбленную фразу всех Иных. — Это… — он задумался, видимо пытаясь подобрать подходящие слова.

— Да, зачем что-то объяснять этому человеку? — вместо вождя Хозяев степей, произнес Клыкарь.

Я усмехнулся.

— Интересно, а что будет, если я прямо сейчас вызову тебя на дуэль? — прямо спросил я вождя Свежевателей, смотря ему в глаза.

— Люк, не надо, — между мной и Клыкарем встал Избранник Угла.

— Ах-ха! — рассмеялся Иной за спиной отца Принявшей разложение. — Думаешь, ты сможешь меня одолеть? — вякнул он и мне стоило больших трудов удержаться и не оттолкнуть вождя болотного племени, а затем открутить голову этому мелкому выродку.

— А ты смог бы справиться с Утопающим в крови? — голос Громоящера прозвучал, как всегда, громко.

Вопрос был явно задан Клыкарю, и я понимал зачем вождь Хозяев степей спросил это у сына своего мертвого лучшего друга.

— Не знаю, — неуверенно ответил Клыкарь.

— Люк, успокойся, — тем временем, произнес Избранник Угла в голосе которого звучали нотки беспокойства.

Друид до сих пор загораживал меня собой от вождя Свежевателей, в то время как Громоящер вел вразумительную беседу с молодым вождем.

— Не знаешь? — спросил вождь Хозяев степей у сына Острошипа. — Или не хочешь признавать? — громко пробасил он.

— Я не…

— Он убил Утопающего в крови в честном бою, — перебил Клыкаря Громоящер. — Тебе такое, не под силу! А знаешь, что это значит?! — задал вопрос шаман, но ответ на него, последовал не сразу.

— Да, — наконец, нехотя буркнул сын Острошипа.

— Славно! — произнес вождь Хозяев степей, а затем я увидел его недовольный взгляд, обращенный на молодого Иного. — Больше не задирай чело…Люка, — произнес он, а затем посмотрел на меня. — Тебя это тоже касается, — добавил шаман и покачал головой.

— Если со мной будут общаться уважительно, согласно моему статусу, то проблем не возникнет, — холодным тоном, произнес я. — Не забывайте, я тоже вождь и имею равные права с вами, даже несмотря на то, что я человек, — я обошел Избранника Угла, а затем обвел всех вождей взглядом. — Если кто-то хочет оспорить это право, то милости прошу. Я согласен устроить дуэль с любым, — добавил я, смотря исключительно на Клыкаря.

Он отвел взгляд, а я усмехнулся.

— Может, я не прав? — спросил я.

— Прав, — ответил Избранник Угла, а затем друид посмотрел на Громоящера.

Вождь Хозяев степей тяжело вздохнул и покачал головой.

— У меня нет возражений, — произнес он.

— У меня тоже, — нехотя ответил Клыкарь.

— Вот и славно! — довольным голосом произнес я. — Может, теперь займемся насущными проблемами? — спросил я вождей. — У меня есть, что вам предложить, — сказал я Иным и вождь Хозяве степей, первым достал трубку.

— Рассказывай, — кивнул он и начал забивать ее табаком, ну или что там коренные жители другой стороны Разлома, курили вместо него.

Его примеру, вскоре, последовали и остальные вожди, и я решил не отбиваться от коллектива.

Я достал трубку, которую мне подарил Иной из племени Лунных пчел, а затем достал кисет табака, который лежал у меня в магической сумки, еще с тех самых пор, когда я только-только в первый раз посетил Тузулу.

Я купил его в табачной лавке, на случай, если вдруг потребуется угостить кого-то из друзей или моряков.

Плюс, могла возникнуть ситуация, когда я мог обменять его на что-нибудь полезное.

Ну, или как сейчас.

— Хм-м, где-то я видел эту трубку, — задумчиво произнес Громоящер, смотря на подарок Жала луны у меня в руках.

— Это мне отдал один беженцев. Он сказал, что она раньше принадлежала вождю Лунных пчел, — честно ответил я.

— Хм-м, интересно, — произнес шаман и затем кивнул в сторону импровизированного командного пункта. — Идем, расскажешь там свои мысли, — сказал Громоящер и первым вошел в странную постройку на пляже.

Остальные последовали за ним, а я стал замыкающим.