– И сколько времени требуется для этого превращения? – уточнила Джейн, пока Дункан увлеченно щелкал фотоаппаратом.

– Мы еще не знаем всех особенностей процесса сапонизации, однако в большинстве случаев он занимает достаточно продолжительное время.

Глаза Эллы Квинн ярко блеснули, и Джейн поняла, что профессор тоже испытывает что-то вроде азартного возбуждения.

– С другой стороны, образовавшийся жировоск защищает от разложения мягкие ткани и некоторые другие органические материалы, так что они могут сохраняться практически в неизмененном виде в течение десятилетий, а иногда даже столетий.

Некоторое время все молчали. Джейн неотрывно смотрела на останки в земле. Наконец она спросила:

– Разве в начале шестидесятых уже носили сапоги на танкетке?

– Кажется, да, – отозвалась Сьюзен, на минуту оторвавшись от измерений. – Но действительно популярной такая форма каблука стала в семидесятых.

Она улыбнулась.

– Я увлекаюсь винтажной модой и часто бываю в магазинах поношенной одежды. В таких вещах я неплохо разбираюсь.

Джейн еще некоторое время рассматривала сплющенный и испачканный землей сапог, пытаясь представить его на ноге молодой, еще живой женщины.

– Как скоро вы сумеете доставить тело в лабораторию? – спросила она.

Элла Квинн слегка скривилась.

– День или два уйдет только на то, чтобы полностью расчистить останки. Это дело небыстрое, тем более что в земле рядом с трупом могут находиться какие-то улики. Кроме того, процесс извлечения останков из земли искажает общую картину, поэтому нам понадобится время, чтобы установить и задокументировать точное положение каждой косточки и сохранить все следы и улики. Только так мы впоследствии сможем реконструировать все особенности погребения. Пока мы установили, что, судя по следам, могилу выкопали с помощью обычной садовой лопаты с закругленным, а не прямым лезвием. Тело уложили в яму на спину, а не на бок, причем уложили достаточно аккуратно, а не просто закатили. Как видите, руки трупа были сложены на груди…

– Как у мумии, – сказал Дункан.

– Как у человека, который был кому-то небезразличен, – предположила Джейн.

– Возможно, – согласилась Элла. – Как только полностью расчистим останки, исследуем их и зафиксируем все особенности погребения in situ [4] , мы попытаемся поместить труп в мешок для транспортировки вместе с пластом земли…

Теперь профессор обращалась не только к детективам, но и к своим студентам.

– Ни в коем случае мы не должны удалять остатки одежды или пытаться залезть в карман в надежде обнаружить там бумажник с документами или записку с именем убийцы. Наша задача заключается в том, чтобы изъять тело вместе с находящимися на нем или при нем предметами и доставить в лабораторию или в морг. Только там мы будем разбираться, какое отношение к телу имеют – или не имеют – найденные нами предметы.

– Прямо как в сериале «Место преступления»! – заметил Дункан, делая еще один снимок.

Сьюзен приглушенно вскрикнула:

– О, профессор, взгляните-ка на это!

Кисточкой, которую держала в руке, Сьюзен показала на дальнюю от детективов сторону черепа, очищенную ею сейчас от земли.

Элла Квинн быстро обогнула яму и снова присела на корточки, чтобы лучше рассмотреть, на что указывала ей студентка. Вскинув голову, она сказала:

– Пойдите сюда, детектив. Я думаю, вам это будет небезынтересно увидеть…

Джейн выпрямилась, почувствовав, как хрустнули колени. Она прижала ладонь к ноющей пояснице и двинулась в обход могилы, а оказавшись рядом с Эллой, тяжело наклонилась. Рукой в перчатке профессор смахнула в сторону землю, обнажив отверстие неправильной формы в левой височной кости. Оно было размером с мяч для гольфа, и от него во все стороны разбегались извилистые трещины.

– Серьезная травма, – пробормотала Элла Квинн и наклонилась еще сильнее, чтобы лучше видеть. – Судя по всему, повреждение прижизненное…

Она бросила острый взгляд на Джейн.

– И я думаю, этот удар мог стать причиной смерти.

Анжела Шелдрик и Рауль Басра сидели в принадлежащем КТКС-ТВ внедорожнике и смотрели, как патрульные натягивают по периметру верхней парковки черно-желтую ленту, преграждая доступ к лыжной базе. Дождь барабанил по крыше машины, потоки воды сбегали по стеклам. Двигатель продолжал работать, и обогреватель нагонял в салон теплый воздух, но все равно не мог одолеть проникавшую с улицы промозглую сырость. Рауль поежился. Анжела протерла ладонью запотевшее оконное стекло и, прищурившись, вгляделась в сгущающуюся темноту.

– Это та же самая женщина-детектив, которую показывали по телевизору прошлой осенью, – сказала она негромко. – У нее в Каюшских горах пропал жених.

– Ты уверена? – спросил Рауль.

– Конечно, я уверена. Ее зовут сержант Джейн Мунро. И она в положении – жених успел заделать ей ребенка перед исчезновением.

– Хреново, – заметил Рауль. – Тяжело ей будет.

Анжела обернулась к нему.

– Знаешь, что это означает? – спросила она, показывая на светящийся в тумане белый шатер. – Они установили этот навес над местом преступления, чтобы защитить его от дождя… и от посторонних глаз. От наших глаз, Рауль! И, скорее всего, речь идет об убийстве, недаром же здесь появилась эта Мунро.