Я как раз вошла в квартиру и сунула руку в сумку, чтобы достать телефон, когда он зазвонил. Почему-то я была уверена, что звонит Константин. Я ошиблась: это оказался Субботкин.

– Ну что, Татьяна, – произнес он, а я почувствовала, как он улыбается. – Коллеги плотно взялись за Шувалова. Оказалось, что деньги родственнику за грязную работу он принес в автосалон. Видимо, горе отключило соображалку. Разумеется, там есть камеры.

– А у вас есть запись, – догадалась я.

– Точно, а также признательные показания Кузнецова. С сестрой Лидии мы тоже побеседовали, она готова подтвердить, что встретила их с Петром в центре.

– Значит, шансы, что справедливость восторжествует, велики?

– Огромны, – усмехнулся Субботкин. – Работы ты нам, конечно, добавила. Но представь, какой резонанс это вызовет, учитывая должность Шувалова.

– А там и звездочки на погоны прилетят.

– Кто знает, – рассмеялся Виктор.

Я нажала отбой и прошла в кухню. В холодильнике было пусто, зато в морозилке обнаружилась пачка пельменей. Это не позволило мне уснуть голодной.

Утром я первым делом рассказала начальству новости из соседнего города. Это вызвало у Геннадия Михайловича заметное облегчение. Селиванов, который также присутствовал при разговоре, и вовсе закатил глаза в приступе блаженства.

Убийство Вероники Светловой они единодушно предложили оставить на совести соседнего ведомства. У меня же были другие планы. Антон, кстати, прекрасно об этом знал.

– Я запросил записи камер подъезда за сутки, в которые скончалась Светлова.

– И что? – Начальство громко откашлялось и облокотилось на спинку стула.

– У меня возникла идея, что Милу могли убить там же, а потом отвезти к мусорным бакам в центре, – пояснила я.

– Чтобы все выглядело как обнаружение пропавшего трупа и самоубийство соответственно?

– Да.

– И кому, по-твоему, понадобилось их убивать?

– Есть у меня одна идея. Вот как раз ждала результатов по записям с камер.

– Ладно, – махнул рукой Геннадий Михайлович. – Идите. Оба.

Мы вышли из кабинета и присели на диван, который стоял в коридоре.

– Куда он нас послал? – уточнил Селиванов, пристально глядя на меня.

– Работать, – ответила я.

– А-а, – протянул он, будто ему все мгновенно стало ясно.

– Ну что там камеры?

– Ничего крупного из подъезда не выносили.

– Мила появлялась?

– Не знаю, я смотрел, кто что выносит…

– Ясно. – Я поднялась с дивана. – Запись у тебя?

– Да, хочешь…

– Хочу, – не дала я ему договорить.

Я уселась за рабочим столом Антона, он открыл мне нужный файл, а сам отправился за кофе. На всякий случай я пролистала заключение судмедэксперта о вскрытии Вероники и убедилась, что временной интервал выбран правильно.

В утренние часы из подъезда в основном выходили. Никого подозрительного я не увидела. Как, собственно, и Милу. К обеду активность пошла на спад. Среди выходящих я заметила Виталину Аркадьевну, а также подругу Милы Лену.

Антон вернулся, поставил на стол два стакана кофе. Я обратила внимание, что он даже не поленился дойти до ближайшей кофейни. Селиванов подвинул стул и уселся рядом со мной.

Несколько курьеров входили и выходили из подъезда с большими коробами за спиной. Однако, учитывая рост Милы, нельзя было предположить, что она смогла бы туда поместиться.

Мое внимание привлекла женщина в темной куртке и шапке. Перед тем как войти в подъезд, она много и долго оглядывалась. Но через тридцать секунд она его уже покинула. Похоже, просто искала нужную ей квартиру.

Было еще двое мужчин, к которым стоило приглядеться. Первый зашел утром, когда все в основном покидали свои квартиры. Вышел же он только поздно вечером. Поначалу меня смутило то, что он переоделся. Хотя возможно, что он просто работал в ночную смену.

Второй мужчина обошелся без переодеваний. Хотя внешний вид все же вызывал вопросы. Капюшон плюс бейсболка, козырек которой торчал, закрывая половину лица. С одной стороны – обычная практика у молодежи, с другой – отличный способ не привлекать лишнего внимания к себе.

Он вошел после обеда и пробыл в доме около четырех часов. Затем, спустя всего десять минут, вернулся. На этот раз вышел он довольно быстро. Но я вернулась к его второму визиту в подъезд.

– Приблизить можно? – обратилась я к Селиванову, сделав большой глоток кофе из стакана.

– Не слишком сильно, – ответил он и увеличил изображение. – Лицо не разглядеть.

– Что у него в руке? – задала я вопрос, хотя все и сама прекрасно видела.

– Бутылка, – протянул Антон и выразительно на меня посмотрел.