– У него состоятельный отец, вряд ли он стал бы претендовать.

– Ага, на две хаты в том районе? Бабка надвое сказала.

– И ты расправился с сестрой?

– А что мне оставалось делать? Хотя мог бы и сразу понять, что не стоит с этой дурой связываться, – покачал головой парень. – Когда она той ночью из морга вышла, волоча огромный пакет, или как там у вас это называется. Больная на всю голову.

– Хочешь сказать, прихватить из морга труп было ее идеей? – нахмурилась я.

– Да, – тяжело вздохнул Демид. – Сказала, что так ее точно не заподозрят в том, что она своими ногами из морга ушла. Вроде как извращенец какой двух баб из морга выкрал. Вот и взяла ту изуродованную. Могла бы поприличнее что выбрать, но сказала, что та была нетяжелая и удобная. Так и сказала: удобная, елки палки…

– От того трупа вы избавились в лесу недалеко от города, – сам для себя подытожил Селиванов.

– А что с ней делать было? Любоваться? – огрызнулся Демид.

Антону его ответ по душе не пришелся, и он стал звонить, чтобы вызвать группу по этому адресу. Когда ребята приехали и мы передали им парня, я поспешила со всеми проститься.

– Как ты его скрутила, – закатив глаза, восторгался Антон, имея в виду то, что случилось на лестнице.

– И раскрутила, – хмыкнула я. – Ладно, работай.

– А ты?

– Заслужила отдых, – улыбнулась я. – Кстати, завтра в шесть вечера мы идем с тобой в цирк.

– Это вместо того, чтобы обмыть удачный исход нашей совместной работы?

– Буду ждать у центрального входа, не опаздывай, – бросила я и наконец ушла.

Следующим вечером мы встретились с Антоном у цирка. Он приоделся и будто бы даже приосанился, словно пришел в оперный театр. Я достала из сумки один из билетов, которые подарила мне Снежана Эдмундовна, и протянула ему.

– Как тебя жена отпустила?

– В цирк? – уточнил он, а я кивнула. – Сказала, что там мне самое место.

Я прыснула от смеха. Тем временем мы попали внутрь, разделись в гардеробе и пошли по длинному коридору.

– Селиванов, помнишь, ты мне за помощь букет обещал?

– Не очень, – честно признался он.

– Обойдусь сладкой ватой, – кивнула я в сторону лотка.

Вдоль него стояла длинная очередь из детей. Девочки с разноцветными бантами, мальчики со светящимися мечами. Селиванов выглядел в их компании настолько потешно, что мне пришлось согласиться со словами его жены.

Наконец представление началось, и мы отправились в зал. Места у нас были чудесные: близко к арене, но при этом чуть на возвышении, чтобы иметь максимальный обзор.

На представлении с клоуном Селиванов хохотал так, что мне даже стало немного неловко. В одном из номеров я узнала Марго, с которой беседовала по поводу Лысенко. Она была в блестящем купальнике цвета бронзы. Наряд отражал тысячу огней, что мерцали под куполом. Она выглядела будто фея Динь-Динь – невесомая и парящая.

Когда на манеж вышли иллюзионисты и устроили представление с разрезанием девушки, челюсть Селиванова буквально отвисла. То ли от удивления, то ли от лицезрения полуобнаженной красотки. И кажется, до конца представления уже не закрывалась.

– Спасибо, – сказал Селиванов, когда мы прощались. – За цирк и за помощь – за все, в общем…

– И тебе, – улыбнулась я. – В основном за цирк: в детстве ни разу не была.

Мы разошлись каждый в свою сторону.

У дверей собственной квартиры я обнаружила курьера, который переминался с ноги на ногу. В руках у него был огромный букет белых роз.

– Татьяна? – спросил он, когда я показалась на площадке.

– Она самая, – ответила я.

– Это вам, – рапортовал он, передавая мне в руки букет.

– Подержите пока, дайте хоть дверь открыть, – возмутилась я.

Букет был действительно внушительных размеров.

Наконец курьер протянул цветы через порог и попрощался. Я разулась и понесла охапку роз в ванную, уже понимая, что подходящей вазы у меня нет. Придется задействовать ведро. В букете был конверт с запиской. Его оформление показалось мне знакомым.

Я развернула листок плотной бумаги. «Татьяна, бывает ли вам одиноко в окружении множества людей? С теплотой вспоминаю наше общение. Прошу вас принять приглашение на ужин. Машина будет у вас в семь тридцать. Ваш Г.».

Что ж, я прекрасно понимала, какое могу произвести впечатление. Однако мне казалось, что Гэтсби трудно чем-то удивить. Оттого было вдвойне приятно. Интересно, что на это скажет красотка в белой коже с вечеринки? Не будет ли у меня потом проблем? Что ж, станем решать их по мере поступления.

До назначенного времени оставалось четыре часа, и почти все это время я провела перед зеркалом.

Долго выбирала наряд, пока не остановилась на платье изумрудного цвета. Оно было мне к лицу. Волосы уложила волной на одну сторону, нанесла макияж и осталась вполне довольна результатом.