– Мам, – тихо сказал он.

Шинейд не пошевелилась. Шон обнял ее за плечи и уткнулся носом в ее густые волосы.

– Прости, – шепнул он виновато.

– Значит, это правда? – Шинейд накрыла руку сына и прижалась щекой. Ей никогда не было так страшно. – Кто приходил к тебе той ночью, Шон?

– Дедушка Дональд, – признался он.

Шон больше не мог скрывать, рассказал маме все – от начала и до конца. А потом достал жемчужину и протянул ей. Перламутрово-золотистый шарик стал последней каплей, – слезы брызнули из глаз Шинейд. Она обняла сына так крепко, что ему было трудно дышать, положила голову ему на плечо и разрыдалась, а он гладил ее по волосам совсем как взрослый.

Лодка Роя была слишком мала, а улов обещался большой. Когда Логан предложил идти на его шхуне, а улов потом поделить по справедливости, Рой согласился, не думая. Они вышли в море на рассвете, полдня тянули сети и ссыпали рыбу в трюм.

Небольшую часть сгрузили в лодку Аннабель Ганн. Она сама подхватывала огромные корзины, груженные живым серебром, и опрокидывала себе под ноги. Хватит, чтобы засолить целую бочку, и останется еще гора для коптильни, а остальное – пожарит. Улов богатый, вечером рыбаки придут в ее паб, и про их жен Аннабель тоже не забудет. Сегодня вся Мангерста будет гулять.

Когда трюм шхуны заполнился почти доверху, Логан похлопал Роя по плечу.

– Все, Броди! Я пошел на Сторновей, сдам рыбу. Как вернусь, рассчитаюсь. Или хочешь, пошли со мной? – Он подмигнул Рою. – Спрыснем в кабаке удачный день, девок пощупаем.

Рой посмотрел на утес, над краем которого едва выступал бурый конек крыши их домика, и махнул рукой:

– А пошли! Развеемся.

Он перегнулся через борт. В паре кабельтовых от их шхуны на волнах качалась синяя шлюпка, кто-то в плаще с натянутым капюшоном ковырялся на дне, перебирая улов.

– Эй, на борту! – зычно крикнул Рой, сложив руки рупором.

Рыбак поднялся, откинул капюшон. Это был молодой Хэмиш. В руках он держал здоровенного омара.

– Ого! – расхохотался Рой. – С уловом!

– Спасибо, мистер Броди! – крикнул он в ответ. – С вашим не сравнить.

– Да, брат, не говори… Ты не мог бы зайти ко мне домой по пути? Скажи Шинейд, что я с Логаном ушел в Сторновей сдавать улов, ему нужна моя помощь. Хорошо?

– Да, – кивнул Хэмиш и чуть вместе с омаром не рухнул за борт, когда его шлюпку качнула набежавшая волна. – Скажу. Жалко, что вас не будет вечером у Аннабель.

– Ничего, вернусь – наверстаю. – Рой козырнул по-военному и пошел выбирать якорь.

Ветер им не помогал. Пока тащились вдоль западного побережья, дул Норд-Ост. Возле северного мыса, не зря носящего гордое имя Задницы Льюиса, ветер усилился и шхуну упрямо сносило к прибрежным скалам.

Мастерством бывалых моряков и Божьей помощью Логану с Роем удалось выгрести к порту Несс, но там пришлось бросить якорь и переждать пару часов, пока ветер немного не стихнет.

Когда шхуна вошла в бухту Сторновея, был поздний вечер. Мангерстцы сунулись к складам, но нашли только запертые створы и угрюмого сторожа. Он тряс в воздухе древней «Смуглой Бесс» [3] и обещал немедленно пустить ее в ход, если «проклятая деревенщина» не уберется восвояси. Как ни чертыхались Логан с Роем, а пришлось уйти ни с чем.

– «Деревенщина»! – бурчал под нос Логан. – Тоже мне лондонский денди выискался!

Они свернули на улочку, поднимавшуюся от пакгаузов вверх по склону. Логан позвонил в дом рыботорговца, и тот, благоухая ароматом виски, заявил, что до утра никого из своих сотрудников не поднимет. В доме раздавались возбужденные разговоры. Кто-то не слишком искусно пытался подобрать на пианино новомодные «Фиалки», юный девичий голос подпевал, путая слова. Логан вздохнул с немалой долей зависти и дернул Роя за рукав. Они двинулись к порту, и торговец с видимым облегчением захлопнул дверь.

Деньги для портового кутежа пока лежали в трюме в виде серебристых тушек, обильно пересыпанных каменной солью. Мангерстцы пересчитали наличную мелочь и горестно вздохнули. В лавке на набережной Логан купил бутылку самого дешевого островного виски. Оставшейся мелочи едва хватило на две койки в ночлежке. Они завалились в похожие на гробы деревянные короба, которые тут заменяли кровати. Большое помещение с двумя десятками постояльцев освещала одна керосиновая лампа. Набитый соломой тюфяк и дырявое шерстяное одеяло – вот и все удобства.

Рой представил свою теплую, мягкую женушку, ее густые волосы, которые так любил перебирать когда-то. Он уже пожалел, что пошел с Логаном на Сторновей. Взял бы тот с собой юнца Хэмиша, ему все равно по ночам делать нечего. Деревянный стук отвлек его от грустных мыслей. Это Логан хлопнул донышком открытой бутылки по стенке «гроба» Роя.

– Пойло дерьмо, но согревает, – хриплым шепотом сказал Логан, и Рой приложился к горлышку. Мощный сивушный дух ударил в нос, но свою роль виски выполнил, прогнал горячую волну по жилам, и жизнь показалась Рою уже не такой тоскливой. Под завистливое бурчание соседей они прикончили бутылку и захрапели, не опасаясь, что их обворуют, потому что воровать у них было нечего.