– Я ещё не читал письмо, Шарп. – Алекс широко улыбнулся и похлопал ладонью по карману пиджака, в который сунул послание от Луки Славинского.

– Так прочти!

– Непременно! Вот приеду домой и прочту. – Он продолжал улыбаться, думая над тем, как ему повезло, что он не является частью этого змеиного клубка.

– Читай сейчас! – Продолжала настаивать Акулина, и никто не пытался её образумить. Ничего удивительного, всем было любопытно, что такое написал Лука внуку своего единственного друга.

– Дома, – сказал Алекс, наслаждаясь тем, как выходит из себя Акулина.

– Позвони мне, как прочтешь! – потребовала она.

– Нет.

– Нет?!

Никто и никогда не осмеливался говорить «нет» Акулине Славинской, потому что подобное поведение было чревато. Акулина была известна своей злопамятностью и злокозненностью, но за тридцать лет существования с ней почти бок о бок, Алекс научился усмирять и злокозненность, и злопамятность.

– То есть, ты хочешь сказать, что не собираешься посвящать нас в происходящее? – Акулина побледнела, поджала губы и стала похожа уже не на акулу, а на готовящуюся к броску гадюку. Хрен редьки не слаще, как сказал бы дед. – Нас?! Тех, кого весь этот… цирк касается напрямую?!

– Детка, угомонись, – сказала Мириам с мечтательной улыбкой. – Алекс тоже часть этого, как ты выразилась, цирка. Если потребуется, он расскажет. Ты же расскажешь, мой мальчик? – Мириам подмигнула Алексу, и он не удержался от улыбки.

– Если посчитаю нужным, – ответил с легким поклоном.

Кажется, Мириам удовлетворил такой ответ, потому что она отсалютовала ему бокалом. Интересно, каким по счету за этот безумный вечер? Алекс подумал, что Мириам страшно повезло с метаболизмом, окажись он на её месте, уже давно валялся бы вусмерть пьяный где-нибудь в библиотеке.

– Предлагаю решить, как мы будем исполнять последнюю волю деда! – Вклинился в возникшую паузу Демьян.

– И какие варианты? – заинтересовался Тихон.

– Нет тела, нет дела, – буркнул уткнувшийся в телефон Герасим. – Предлагаю ничего не делать, пока прах деда не отыщется.

– А если этот прах уже смыт в унитаз? Или развеян по ветру? – процедила Акулина.

– Если так, то дело все равно сделано, систер! Дед хотел сначала по ветру, а потом в Лисий ручей. Ну вот! Воздух и вода – все, как было завещано!

– Герасим, нельзя быть таким циничным! – Таис неодобрительно покачала головой, и её длинные, выкрашенные в неестественно черный цвет волосы мотнулись из стороны в сторону. В этот момент она была похожа не на греческую гетеру, а на стареющую русалку.

– Мы не будем ничего делать! – Конец спорам положил дед. – По крайней мере, до тех пор, пока не отыщем прах.

Его лицо было одновременно мрачным и усталым. Алекс его понимал. Именно на плечи деда легли основные хлопоты, связанные со смертью Луки Славинского. Единственная активность, которую проявили родственники, была связана с их желанием присутствовать на поминальной церемонии. Да и эту активность проявили далеко не все. В крематории, помимо деда и Клавдии и Арнольда, присутствовали лишь «безутешная» вдова, Акулина и Тихон. У остальных нашлись куда более неотложные дела. Кроме того, Алекса не покидало ощущение, что и те, кто явились на церемонии, сделали это исключительно для того, чтобы убедиться, что всемогущий Лука Славинский, наконец, закончил свой земной путь.

Это было весьма циничное и весьма вероятное предположение. Не было среди домочадцев старика никого, кто не испытывал бы к нему если не ненависти, то, как минимум, обиды. Пожалуй, исключением можно было считать верного Арнольда, но исключение лишь подтверждает правило. Лука Славинский при жизни был жесток и деспотичен. Его жестокость распространялась не только на чужих, но и на самое ближайшее окружение. Алекс не был уверен, что даже дед испытывал искреннее горе в связи с утратой старого товарища и многолетнего делового партнера. Иногда Алексу казалось, что стариков связывает не только и не столько дружба, но расспрашивать об этот деда он не считал нужным.

– То есть, инсценировать финальное действо с прахом деда мы не будем? – спросила Акулина уже спокойным, даже деловым тоном.

– Не будем. – Дед кивнул.

– И выносить сор из избы? – Мириам посмотрела на него поверх бокала, который снова был наполнен. И когда только успела?

– Не будем. – Дед снова кивнул.

– А что нам тогда делать? – Всеобщую растерянность выразила Элена. Она смотрела на пустой столик в стиле Людовика Четырнадцатого так, словно все ещё надеялась обнаружить на нем китайскую вазу с прахом своего почившего мужа.

– Расходимся? – Озвучил всеобщее желание Гера. Славинские, вынужденно собравшиеся под одной крышей, уже мечтали разбрестись по собственным комнатам. Или приступить к поискам праха. Это уж у кого на что хватить задора. – Я как раз успею пересмотреть записи с камер наблюдения.

– Скинешь потом мне, – сказал дед тоном, не терпящим возражений.

Гера молча кивнул, уткнулся в свой телефон.

– Я бы в самом деле поднялась к себе, – сказала Таис нерешительным тоном. – Страшно перенервничала… И дорога…