Она подалась назад. Опять же интуитивно. Знала, что он не видит ее, и все же…

И чего он стоит?! Пусть уже уезжает!

Ночью Леша спала плохо, постоянно просыпалась и прислушивалась к шорохам в квартире и в подъезде. Не идет ли кто. Не открывается ли дверь. Несколько раз она, как ребенок, пряталась под одеялом, натягивая его на голову. Если она никого не видит, ее же тоже не найдут?

Утро началось с головной боли и звонка мамы, который фактически и разбудил Лешу.

– Леш, а ты мне не поможешь с вещами?

– Помогу. Собрать надо?

– Да-а… Догадалась сама?

– Ну а кто же мне еще подсказал? Я сегодня во вторую смену, так что соберу. Мам, но, получается, я не смогу тебя проводить к поезду. Он у тебя когда?

– В двенадцать.

– А нет, успею.

Кое-как встав с кровати, Леша прошлепала до туалета, а потом на кухню. Сначала кофе, потом все остальное. И еще. Окно. Оно тоже было частью утреннего ритуала.

Протирая глаза и пытаясь сфокусировать зрение, она обвела взглядом двор. Никого…

Мама приехала в десять часов, выглядела взволнованной. То и дело трогала бок и всматривалась в лицо дочери. Точнее, пыталась встретиться глазами с ее взглядом.

– Леш, я могу не ехать...

– Мам, не глупи, а? Посмотри на себя. Ты бледнючая, как моль. Тебе нужен отдых и уход.

– Я спрашивала про тебя... Чтобы и тебе поехать...

– Мам, у меня сессия на носу. Куда я!..

И Умаров.

О Рустаме она ничего не сказала.

– Мам, у меня такой вопрос. А как меняют «личинку» в двери?

– А что с ней не так?

– Замок заедает.

– Я сейчас попрошу Сиктовых, Андрей поменяет.

– Хорошо, спасибо. Я уже даже купила...

У мамы на лице проскользнуло удивление.

– Леш, – позвала она, внимательнее всматриваясь в лицо дочери.

– М?

Леша подкатила чемодан к двери. И вроде небольшой, среднего размера, а все равно килограмм пятнадцать весит. Как мама его ворочать будет?

– У тебя все хорошо?

У нее? О-о, у нее все просто зашибись. Но маме об этом знать не надо.

Звонок в дверь заставил обеих женщин удивленно переглянуться.

– Ты кого-то ждешь? – уточнила Елена Викторовна, направляясь к двери. – Машу? Кстати, я не буду возражать, если она иногда у нас будет оставаться с ночевой. Только не каждый день, договорились?

Леша едва не треснула себе по затылку. Вот она дурында! Точно! Маша... Ее можно будет иногда напрягать. И почти сразу же пришло отрезвление. Умарову достаточно будет пары слов, чтобы подруга ретировалась. И Леша ее за это не осуждала. Кому хочется связываться с неуравновешенным?

Мама открыла дверь и негромко охнула.

Этот «ох» Леша услышала лишь потому, что и сама стояла неподалеку от двери.

– Рустам?

– Здравствуйте, Елена Викторовна.

От ровного голоса даже без толики наигранности или показной веселости у Леши подкосились ноги. Нет-нет, это какой-то глюк! Рустам не может стоять в коридоре!

Но он стоял.

– Я к вам, Елена Викторовна. – Он сразу перешел к делу. Тоже его отличительная черта, Умаров никогда не ходит вокруг да около.

– Ко мне?

– Да.

– И… с чем?

Даже у мамы дрогнул голос, а что говорить про других?

Леша даже не вмешивалась в разговор. Смысл? Она даже не показала себя, стояла в стороне, надеясь, что Умаров сейчас пронесет какую-нибудь чушь и уйдет.

Зря она надеялась.

– У вас поезд в двенадцать пятнадцать. Я вас отвезу.

– Ого.

– Вы собрались, Елена Викторовна?

– Так, молодой человек, немного тормозим. Во-первых, я, конечно, благодарна за предложенную помощь, но тебя ничего не смущает?

– Меня – нет. Лешка говорила, что у вас аппендицит. Я узнал, где и в какой клинике вы находитесь. А инфа, что вам дали путевку в санаторий, шла сопутствующей.

Что-то нехорошее заклубилось в груди Леши. Дурное. Она уперлась рукой в стену и сжала губы.

Гад! Как есть гад…

– У вас нет тачки. Да и в целом после операции садиться за руль – такое дело. Так что я вас довезу.

– Мы хотели воспользоваться услугами такси.

– Ага. А таксист вам из багажника чемодан тоже будет доставать и в поезд сопроводит? Елена Викторовна, поехали уже, иначе в пробки встрянем.