Он выпрямился и как-то странно на нее посмотрел.

– Решила последовать совету?

– Ты о чем?

Леша нахмурилась, в груди сильнее засвербело.

– Веревки повить.

Кровь вскипела, прильнула к щекам.

Молодец, Алексия, браво! Попросила, да? И что получила в ответ? Вот это?

– Нет, – досадуя от раздражения и разочарования, быстро ответила она. – Не вила, не вью и не буду. Это не ко мне... Это к своей Еве. И я уже сожалею, что обратилась к тебе! Тебе все равно, что я чувствую...Ты гнешь свою линию, а потом еще...

Она не договорила, отвернулась и уставилась в дверной проем комнаты.

Этому беспределу, давлению не будет конца и края.

– Ева не моя девушка, – донеслось до нее.

Леша обхватила себя руками. Горло свело судорогой.

– Мне все равно...

– Леш...

– Уходи, Рустам, просто уходи.

Она больше не смотрела на него.

День прошел в какой-то суете. Леша сходила за продуктами, отвезла их маме.

Потом позвонила Маше.

– Ну что, можно тебя заносить в черный список, Федорова?

– Иди в попу, Кабаева. Не смешно.

– Прости.

Они еще обмолвились несколькими фразами, а потом Маша спросила:

– Я так и не поняла, что делал у тебя Умаров с утра пораньше.

– Продукты привез, – буркнула Алексия.

Она принципиально за весь день ни разу не открыла холодильник. И конфеты убрала. Сначала в стол. Потом в шкаф. Потом и вовсе запихала на верхнюю полку.

– Ого.

– Угу.

– Прямо продукты? Не конфеты и вино, а продукты?

– Сыр, колбасу, еще что-то.

– Офигеть. Точнее, а нафига? Типа у тебя мама в больнице и ты голодная?

По сердцу резануло откровением.

– Наверное… Я не знаю.

Леша сжала виски руками.

– А еще… Он видел твои сообщения.

– Э-э… Какие сообщения, Федорова? ТЕ САМЫЕ?

– Да.

– Писец… А как он их увидел?!

– Взял телефон и прочитал.

– Что значит «взял»? Вот так просто взял, и все?

– Так просто.

Машка редко когда употребляла крепкие словечки, но тут не сдержалась.

– Еще хочешь поприкалываться над «страстью» Умарова ко мне? – горько усмехнулась Алексия.

– Никто и не прикалывается, Леш.

Прикалывались. Многие. Но так… Осторожно. Чтобы сам Умаров ничего обидного не услышал. Но нет-нет, а что-нибудь эдакое проскальзывало даже у Маши. Алексия не сердилась. За годы доминирования Умарова над ее жизнью она не то чтобы привыкла или свыклась. Скорее, начала многие вещи воспринимать вскользь. Если на все реагировать, никаких нервов не хватит.

Помнится, еще в школе она несколько раз жаловалась маме на Рустама. Когда совсем невыносимо становилось, когда от нее в очередной раз шарахались ровесники. Мама аккуратно вмешалась. Пришла в школу, поговорила с классным руководителем. А что толку? Что-то изменилось? Нет.

Классная у них была неплохой женщиной. Обычной. Человеком, который дорожил своей работой, потому что та оплачивалась более чем хорошо. И она понимала, что быть классной внука Умарова то еще удовольствие. Точнее, ответственность. Шептались, что она за классное руководство получает дополнительную премию. Но о чем только не шепчутся дети, когда их бесит-злит классная.

Умаров регулярно дрался в школе. Устраивал беспорядки. И процентов пятьдесят из-за Алексии.

Поэтому классной нашлось, что сказать ее маме.

И мама пришла домой, вставила еще по первое число Лешке. Мол, никогда в школу не ходила, тут пришла и ушла, как оплеванная.

С Лешкой случилась истерика.

– Мам, он меня буллит! – кричала она.

– Как именно? Тем, что провожает до дома? Помогает поднимать стулья после уроков? Как? – Мама устала сжала глаза.

– Я не хочу, чтобы он меня провожал! Он не провожает! Он следом идет!.. Мам!..

– А ты хочешь, чтобы тебя провожал сын какого-то алкаша?

– В этом дело? Да, мам? Что он внук САМОГО Умарова? Тебе это заходит?

Внезапно мама пошатнулась и сильно побледнела. В ее глазах застыла обида. И слезы.

А когда плачет родитель – это не просто больно и обидно. Это апокалипсис. Это конец света.

– Ты такого обо мне мнения, Леш…

– Мам, прости…

– Думаешь, что я хочу тебя… с этим Умаровым… потому что он Умаров…

Мама зажала рот ладонью.

– Мам… Ну мам…

Леша попыталась обнять маму, та мотнула головой и скрылась в ванной. Леша тоже заплакала. Она не помнила, чтобы мама плакала с момента переезда сюда. Было дело, когда родители разводились, но там больше скандалили. А сейчас что? Довела собственную мать до слез? Молодец, что тут скажешь.