О друге, который исчез, буквально растворился.

Пропал во мраке.

Каждую неделю в Эдем прибывали новые группы пэнов.

Порой совсем небольшие, по три-четыре человека, а иногда целые кланы – сразу несколько десятков детей и подростков. Город рос – для вновь прибывших строили жилые дома и общественные здания; навыки и опыт собирались под сенью яблони – пэны делились знаниями друг с другом, постепенно становясь все увереннее и сильнее. От каждой большой группы новичков в Совет Эдема выбирался представитель. Этот Совет разрешал споры, выносил суждения по важным вопросам и определял политику города.

Двери в зал заседаний распахнулись. Первыми, пользуясь правом долгоходов, внутрь шагнули Флойд и Бен, за ними – Мэтт и Эмбер.

Из-за расположенных уступами по кругу вдоль стен без окон рядов сидений зал напоминал цирк. Потолок в виде купола поддерживали красные колонны, масляные лампы озаряли внутреннее пространство мягким светом. В центр зала вел проход, застеленный досками. Члены Совета – около тридцати подростков – перешептывались, изучая новичков.

Мэтт внимательно оглядел их – большинству пэнов было лет пятнадцать-шестнадцать, мальчиков примерно столько же, сколько девочек.

Наступила тишина – все ждали, когда заговорят Эмбер и Мэтт.

Заметно волнуясь, подросток откашлялся и сделал шаг вперед.

– Мы пришли из земель циников, которыми правит королева Мальронс. И у нас плохие новости.

– Вы действительно были у циников? – спросил один из самых юных членов Совета, и в голосе его прозвучало недоверие с нотками восхищения.

– Дай им сказать, – одернул его другой пэн.

– Сейчас циники собирают войска, готовясь воевать, – продолжил Мэтт.

– Воевать? – повторил чей-то голос с верхних рядов. – Против кого? Где-то есть другие взрослые?

– Этого мы не знаем, – ответил Мэтт. – Но воевать они собираются с нами. В течение месяца мы все будем захвачены в плен или уничтожены.

По залу пронесся возбужденный гул голосов, и два старших мальчика подняли руки, призывая к тишине. Один из них обратился к Мэтту:

– Как ты узнал об этом?

– Меня захватили в плен люди королевы, и мне повезло – я случайно увидел документ, который Мальронс составила для своих генералов. Так что хорошая новость заключается в том, что теперь их план известен мне в деталях. Если действовать быстро, мы еще успеем собрать свои войска и…

– И что? – спросила одна из девушек. – Против армии циников у нас нет ни малейшего шанса.

– Это не одна армия, – поправил ее Мэтт, – а пять.

По залу снова пронесся возбужденный гул. Чтобы избежать паники, Мэтт повторил:

– У нас есть преимущество – нам известно, как они будут действовать, где начнут наступать, какие маневры совершат, а это многое меняет!

– Ты не понимаешь, – возразила девушка, – даже если все жители Эдема возьмут в руки оружие, мы соберем едва ли четыре тысячи солдат. Против пяти закованных в броню армий циников!

Слово взяла Эмбер:

– Необходимо отправить долгоходов во все поселения пэнов и объявить всеобщий сбор – так нас станет больше.

– В таком случае прибавится еще три-четыре тысячи воинов, и это – если быть оптимистами! – заявил один из мальчиков.

– Но внезапность может стать нашим серьезным козырем, – ответила Эмбер.

– А что, если бы мы предложили королеве Мальронс заключить мирный договор? – произнес кто-то. – Мы не хотим воевать, мы против любого насилия. Мир велик, и каждый может найти себе в нем место и не мешать другим.

Мэтт помрачнел и, стараясь сдерживаться, снисходительно пояснил:

– Я видел, что циники делают с пленными пэнами. Поверьте, вам не захочется такой участи! Им в пупок вставляют странное кольцо, которое делает пэнов совершенно безвольными – они превращаются в зомби, которых циники используют как своих рабов. Вы не теряете сознание, вы просто лишаетесь воли, не можете сопротивляться, действовать по-своему, теряете способность думать свободно, как раньше… Это похоже на бесконечный кошмар!

– Ужасно! – выкрикнул кто-то. – Значит, они похищают пэнов, чтобы делать их своими рабами?

– Не совсем, – возразила Эмбер, – они похищают детей ради так называемых Поисков кожи, которыми одержима Мальронс. Циники верят убеждению своей королевы, будто родинки на коже какого-то ребенка расположены в виде карты и, если сопоставить этот рисунок с теми, что находятся на некоем каменном столе, откроется путь к искуплению.

– Что за искупление? – спросил подросток, сидевший в первом ряду.