Шрифт:
– Вы предстанете перед Девичьим советом, который решит вашу судьбу, – сообщила гостям Орландия.
– Вашим миром управляют девочки? – удивилась Эмбер.
– Да. Мы мудрее и не так импульсивны, как мальчики. Они служат нашими советниками, умеют анализировать ситуацию, но решения принимаем мы.
– И мальчики соглашаются?
– Благодаря этому они свободны от любого давления извне, могут спокойно давать нам советы, и никто не жалуется.
От подножия большого дуба начинался дощатый настил; все стали подниматься по нему, держась за служившие перилами веревки. Настил вился вокруг ствола, плавно уходя ввысь.
Во время подъема Тобиас улучил момент и тихонько спросил у Эмбер и Мэтта:
– Что будем делать, если они не захотят нас принять?
– Мы должны убедить их помочь нам, – ответила Эмбер. – Мы уже отчетливо поняли, как велик и опасен Слепой лес. И без их помощи нам его не пересечь. Если нас отправят вниз, мы…
– Умрем? – продолжил Тобиас, которого не очень успокоила откровенность подруги. – По правде сказать, мне больше нравится, когда ты меня обманываешь.
– Не захотят нам помочь, пусть вернут оружие и провизию, и мы пройдем через лес сами, – сказал Мэтт.
Эмбер схватила его за руку:
– Мэтт, не упрямься! Слепой лес рано или поздно заберет нас! Ты видел, какой он огромный? Как океан. Мы никогда не выберемся живыми из его глубин!
Тобиас кивнул:
– Она права. Надо во что бы то ни стало убедить их помочь нам. Я не хочу обратно!
– Не могу объяснить… Но у меня, – продолжила Эмбер, – хорошее предчувствие. Да, они странные, но я им доверяю. Мы должны сделать все возможное, чтобы они нам помогли. Нам надо отдохнуть, а потом найти еду и транспорт, который довезет нас до южного края Сухого моря. Мэтт, обещай, что не станешь упрямиться и возражать им!
– Я чувствую, что они что-то скрывают, – ответил Мэтт.
– Просто они отличаются от нас, вот и все.
Поднявшись на двадцать метров, все оказались на длинной платформе, где стоял заросший мхом дом. Внутри на стенах висели деревянные плошки с кусочками мягкого вещества, излучавшего белый свет и озарявшего коричневые скамейки и ковры. Клемантис знаком предложила членам Союза трех присесть и ждать.
Фаэллис и Орландия вышли через двойную дверь.
Воспользовавшись моментом, Эмбер принялась с невинным видом расспрашивать Клемантис:
– Утром мне показалось, что ты хочешь с нами о чем-то поговорить. Я не ошиблась?
– Так, пустяк.
– Зачем что-то скрывать от нас?
Клемантис с беспокойством посмотрела на нее, потом перевела взгляд на дверь.
– Я не имею права обсуждать эту тему с чужаками.
– Может, сейчас удачный момент стать друзьями?
Казалось, этот довод убедил Клемантис. Но тут появилась Орландия и торжественно произнесла:
– Совет вас примет. Будьте готовы!
Тобиас и Мэтт встали, Эмбер шепотом спросила у Клемантис:
– Стоит ли нам их бояться?
Поколебавшись, Клемантис тихо ответила:
– Они не всегда уступают, если учесть, что вы можете представлять для нас угрозу. Если они решат прогнать вас, то сделают это без колебаний. Будьте откровенны. И никакой агрессии!
Все вошли в соседнее помещение, стены которого были сделаны из коры дуба. Там начиналась лестница, тоже освещавшаяся лампами; она вела вверх, на вершину дерева. Очевидно, там и заседал Девичий совет.
12. Совет под звездами
Эмбер, Мэтта и Тобиаса устроили в небольшой круглой комнате и принесли им туда еду. Но сначала они долго поднимались по лестнице – бедра и икры горели; друзьям казалось, что им давно бы уже пора достигнуть верхушки дерева.
– Может, нам лучше сразу встретиться с советом? – спросила Эмбер.
– Сначала надо набраться сил, – объяснила Клемантис.
– Набраться сил? – перепросил Мэтт. – Что это за совет такой? Мы что, будем драться с ним?
Клемантис позабавил его вопрос.
– Нет, – улыбнувшись, ответила она. – Чтобы совет смог вынести справедливое решение, ему понадобится много подробностей.
– И когда мы увидим его членов? – спросил Тобиас.
– Ближе к ночи. Совет собирается только с наступлением темноты.
Друзья поели горячей пищи – белое мясо, по вкусу напоминающее куриное, и пахнущее влажной землей картофельное пюре. Затем в комнату вошли Клемантис и Орландия, а с ними дюжина мальчиков разного возраста – от восьми до шестнадцати лет. Они уселись за стол напротив членов Союза трех, и самый старший сказал: