Невольно вспоминались мои первые деньки в Академии. Тогда я почти всегда засыпал в своём номере, а сейчас это стало какой-то редкостью.

Тогда я каждое утро занимался здесь на спортивной площадке, чтобы быстрее привыкнуть к новому телу…

Кажется, это было очень давно. Хотя фактически с начала учёбы прошло немногим больше месяца.

А ещё тогда…

Я улыбнулся, почувствовав приближение очень знакомого источника дыхания. Да уж… она появилась именно в тот момент, когда я о ней вспоминал.

Чуть качнув корпус, я вытянул себя вверх и встал на руки на перекладину. Из такого положения я и улыбнулся Анне, облачённой в чёрную курточку до пояса и обтягивающие лосины. Её красивые вьющиеся тёмные волосы были собраны в хвост. Девушка стояла против солнца и щурилась, глядя на меня.

— Физкульт-привет! — громко произнёс я и, оторвав правую руку от перекладины, козырнул Анне.

— Впечатляюще, — похвалила она мою стойку на одной руке, а затем хмуро кивнула: — Доброе утро, Александр.

Что? Анна не в настроении?

Чуть качнув корпус, я отпустил перекладину и, сделав три оборота в воздухе, приземлился на мягкое покрытие спортплощадки перед Анной.

— Хоба! — произнёс я, разведя руки в стороны.

Она хмуро посмотрела на меня и снова закатила глаза.

— Это тоже выглядело впечатляюще, ровно до слова «хоба».

Я улыбнулся и мягко коснулся кончиками пальцев её щеки. Анна вздрогнула и удивлённо уставилась на меня.

— Доброго утра самой прекрасной студентке МАУД, — с улыбкой произнёс я, глядя в её бездонные карие глаза.

— Опять эти ваши… шуточки! — фыркнула она, отступив на шаг.

Я почесал затылок и хмыкнул:

— Похоже, у вас, Анна, утро не особо доброе? Что-то случилось?

— Ничего не случилось! — быстрее, чем следовало, ответила она.

Пару секунд я смотрел на нахохлившуюся девушку, а затем тепло улыбнулся и кивнул:

— Ну хорошо, раз ничего не случилось. Отсутствие плохих новостей — уже хорошие новости.

Повернувшись к ней спиной, я неспешно подошёл к брусьям и начал отжиматься.

На пятом повторении позади раздался недовольный голос:

— А вот у вас, как я слышала, много всего случилось! И явно неплохого!

— Вы о церемонии? Да… Верховный Ведьмак удивил меня своей щедростью, — произнёс я, продолжая выполнять упражнение. — Но, знаете, почти всю церемонию я думал о том, что было бы лучше, если бы вся наша группа присутствовала. Своими действиями и вы, и Зина заслужили право стоять на той сцене во время финальной части награждения.

Всё так же отжимаясь на брусьях, я повернул голову и подарил Анне улыбку.

Она ошарашенно смотрела на меня.

Затем чуть мотнула головой и хмуро проговорила:

— Что ж… рада, что вы не забываете своих боевых товарищей, раз почти всю церемонию думали о нас с её благородием. Интересно знать, о ком вы думали оставшуюся часть церемонии?

Она насупилась, буравя меня взглядом.

Я отвернулся к брусьям — всё-таки не стоит искривлять позвоночник, когда делаешь упражнение.

— Не о ком, а о чём, — хмыкнул я.

— Простите? — не поняла Анна.

— Когда я не думал о вас, Анна, я размышлял, какую тарталетку с богатого фуршетного стола съесть следующей. А может быть, нарезкой себя побаловать? Икоркой? Пармезаном? Уверяю вас, дум мне хватало.

Качнув ногами вперёд, я закрутил своё тело и запрыгнул на брусья ступнями. Затем оттолкнулся от них и, сделав сальто назад, приземлился на резиновое покрытие.

Молча повернувшись, направился к Анне.

Она смотрела на меня как заворожённая.

— В самом деле, без «хоба» было лучше, — тихо проговорила она, не отводя глаз.

Я остановился прямо напротив Анны и тоже не отводил взгляда.

— Кхм! — кашлянула она, покраснев, и, развернувшись, начала вертеть головой, выбирая спортивный снаряд.

Ближе других к нам был тренажёр для гиперестезии. Анна быстро подошла к нему, легла, завела руки за голову и начала качать поясницу.

Я подумал, что могу позволить себе отдохнуть между своими упражнениями.

А потому без зазрения совести стоял на месте и любовался соблазнительными изгибами Анны. Что ни говори, а эти лосины отлично подчёркивают её спортивные ягодицы.