Молодая женщина с трудом подавила восторженный вздох — по площади этот кабинет был вдвое больше её немаленькой квартиры. На стенах висели красивые гобелены и оружие разных эпох. Поговаривают, что оружие, хоть и дорогое, но вполне обычное, ибо хозяин кабинета считает расточительным использовать артефакты для украшений.

— Ух ты… — А вот Мария Павловна, сероглазая ведьма-блондинка из пятёрки Агаты, восторженного возгласа не сдержала.

За что тут же удостоилась недовольного взгляда Керна и смешка от Петровича да Клима.

Агата обернулась и приложила указательный палец к губам.

— Приветствую вас, ведьмаки и ведьмы, — прогремел властный голос хозяина кабинета. Отражаясь от деревянных стен, он будто бы усиливался и, достигнув ушей людей, пробирался им прямо в душу.

Агата и её боевые товарищи напряжённо заозирались по сторонам, выискивая говорящего.

Послышался размеренный топот тяжёлых шагов. Высокий, широкоплечий мужчина с пышными усами, тёмными волосами и карими пронзительным глазами неспешно вышел из-за книжного шкафа — похоже, за ним в кабинете было небольшое скрытое помещение.

Он был облачён в парадную форму Корпуса. И выглядел точно так же величественно, как и вчера во время церемонии.

— Ваше превосходительство, — вытянулись по струнке ведьмы и ведьмаки и синхронно приложили кулаки к сердцам.

Воинское приветствие было широко распространено в Корпусе.

Верховный Ведьмак, он же двоюродный брат императора, а по совместительству второй сын великого князя Новгородского — Николай Владимирович Романов-Новгородский — уселся на своё громадное кресло за огромный, размером с лодку письменный стол.

Он хмуро уставился на вновь прибывших, а затем тяжело вздохнул.

— Хотите уйти из Корпуса, но тянетесь по струнке… не понимаю этого, — произнёс он, не отводя глаз.

— Кхм… — кашлянул Клим, он же дворянин Артур Климентьевич Галкин, и улыбнулся. — Да чего тут непонятного, ваше превосходительство? Уважаем вас, вот и тянемся.

— Уважаете, а всё равно написали рапорт об увольнении? — прогремел Верховный Ведьмак и гневно сверкнул карими глазами.

Присутствующие напряглись.

Но никто не дрогнул.

— Одно другому не мешает, ваше превосходительство, — взяла на себя слово Агата и упрямо уставилась на главу Корпуса.

Верховный Ведьмак смерил её недовольным взглядом, а затем пробежался глазами по остальным. На пару секунд он остановился на пятёрке товарищей Агаты, которых не ожидал сегодня увидеть: мужчина и женщина были бледны и явно обессилены, но хуже них смотрелись трое других — одноногая ведьма на костылях и два хмурых ведьмака. Один совсем без ног — на инвалидной коляске, а у другого левый рукав пиджака при ходьбе качался из-за пустоты.

Верховный Ведьмак тяжело вздохнул и произнёс:

— Я велел прийти только тем из вас, кто участвовал в ликвидации ЧС. Зачем пришли другие?

— Мы все подали рапорт, ваше превосходительство, — криво усмехнулся ведьмак на инвалидной коляске. — И мы пятеро состоим в той же группе, что и Ворона. Было бы странно оставлять товарищей одних.

— Оставлять товарищей одних… — передразнил его Романов-Новгородский. — Я что, по-вашему, зверь какой, а?! Думаете, мне хотелось лишний раз дёргать раненых братьев и сестёр по оружию? Отдыхали бы и восстанавливались дальше!

— Да мы уже восстановились… как могли, — осклабился безногий ведьмак.

Николай Владимирович с болью во взгляде посмотрел на его культи и произнёс в сторону:

— Корпус выплатил вам страховку.

— Её недостаточно, чтобы покрыть все наши нужды, ваше превосходительство, — проговорила Агата. В голосе ведьмы слышались стальные нотки.

— Хочешь сказать, ни на один протез не хватило?! — начал заводиться Верховный Ведьмак.

— Мы решили не тратить деньги на то, что может подождать, — стукнув костылём по деревянному полу, прорычала в ответ одноногая рыжая ведьма.

Николай Владимирович яростно сверкнул глазами и…

Отвернулся в сторону.

— Четырнадцать заявлений… — пробормотал он и тяжело вздохнул. — Четырнадцать отличных ведьм и ведьмаков…

— Не сокрушайтесь так, ваше превосходительство, — усмехнулся безногий. — Как минимум, пятеро из этих четырнадцати — ненужный Корпусу груз. Ещё два, — посмотрел он на парочку своих бледных товарищей, — под вопросом. Так что остаётся всего семь. Уже не так больно, да?

— Гром! — рявкнул Верховный Ведьмак, впившись взглядом в безногого. — Не так больно?! Я понимаю, что моя боль не сравнится с вашей! Но каждый раз, когда я читаю сводки о павших братьях и сёстрах — боль я чувствую. И когда вижу рапорты об увольнении — тоже. Первых Корпус не смог защитить… А вторых — сохранить. Ведьмы и Ведьмаки должны гордиться своей службой и быть уверены в том, что братья и сёстры их прикроют… А что в итоге? Две группы… бывшая двадцатка Вавилова, и… ваша пятёрка, — он посмотрел на Танка, Клима и Ягу, стоявших рядом с бойцами Агаты, — теряют товарищей в бою и уходят. Одновременно. И… полагаю, уходят в одну сторону?