Я с недоумением смотрю на Вичевскую:

— А тебе какое-дело?

— Просто интересно… У него, вроде, приятель есть… На него похож. Тоже темненький такой, в очках. Познакомишь?

Я смотрю на эту незамутненную и ощущаю, как в груди начинает подниматься что-то нереально жаркое. Острое.

Очень сильно хочется зарядить сумкой по оттюнингованной морде. И проверить на практике, могут ли лопнуть настолько перекаченные губы.

Она — дура, что ли?

Она сейчас реально просит познакомить ее с моим… МОИМ! Жнецом? Ебнутая?

Это — мои Жнецы! И старший, и младший! Это я им должна! А она… Да пошла она!

— Нахуй пошла, — правильно формулирую я ответ, решив не вдаваться в объяснения: куда именно нахуй, почему нахуй, и можно ли не нахуй, а например, в жопу?

Короче, плевать мне на нее.

А вот на ее попытки претендовать на моим кредиторов — вообще нет.

Разворачиваюсь и, пока не натворила делов, то есть, пока не решила все-таки всерьез проверить на прочность гель в ее губах, взбегаю по ступенькам.

В голове даже мыслей никаких, только удивление сплошное: это чего такое сейчас было?

Нет, я понимаю, чисто внешне, да еще и если не общаться сразу близко, с расстояния метра, как мне не повезло сделать, то можно Жнецами и впечатлиться. Они — офигенные, чего уж там.

Влажная мечта.

Наверно.

Не моя.

Но так уж получилось, что в постель они утащили именно меня, так что…

Впечатлиться можно.

Но не до такой же степени, чтоб всерьез желать с ними отжечь? Особенно с Серым! У этой дуры что, инстинкт самосохранения похоронен напрочь?

Это же… Ну, вообще!

У Серого, даже издалека, поперек всей физиономии надпись: “Не влезай, убьет!”

Черный — и тот попроще! Там тупо: “Не стой под стрелой!”

И чего, спрашивается, лезть в пекло? Или эта Катя — просто мазохистка?

Так и тут пролет.

Братишки Жнецы не любят мазохисток. Они вообще — сложные перцы, хоть с первого взгляда так и не поймешь. Но, может, это просто моя такая реакция?

Я-то с первого взгляда настолько испугалась, что едва языком и мозгами ворочала… Вот и попала.

А теперь уже хрен выберешься.

Да и не хочется, вот в чем вся соль!

Интересно же до жути!

И… Ну, и кое-какие еще несомненные достоинства имеются. О которых нельзя рассказывать маме.

Кстати, о маме… Это все я уже додумываю, оставив открывшую сексуально рот Катю стоять у крыльца универа и не верить своим ушам.

А маме…

Позвонить надо после пар, а то она сама начнет трезвонить.

Вот тоже фигня: чисто ритуал же, нафиг ей не интересно знать, как я тут живу, что делаю, чем дышу. Ей про внучков, да когда свадьба, чтоб перед соседями не стыдно… Б-р-р…

Ладно, это все потом.

Пока что: Митя Сказочник.

Свое офигенно подходящее прозвище высоченный, нескладный, вихрастый ботан получил из-за своего чисто внешнего сходства с каким-то жутким существом из американского фильма. Только там Палочник… По-моему. Короче, пути ассоциаций у студентов неисповедимы.

Митя пришел на первый курс, пугающим чучелом, длинноруким, длинноногим, ростом выше двух метров… И заполучил свое чудесное прозвище.

В каком месте он Сказочник, фиг поймешь, на моей памяти он пару слов только связно сказал, и на этом все.

Но учился офигенно, все работы сдавал вовремя и с опережением, и, говорили, что уже сейчас работает на какие-то спецслужбы.

Я, правда, совершенно уверена, что нихрена он ни на кого не работает, просто потому, что не понимает, когда ему что предлагают. Мне с ним чтобы законтачить для проекта, пришлось из кожи вон вылезть. Еще парочка других участников проекта, таких же пыльных задротов, как и я, вообще не верили, что он с нами будет работать.

— Сидоркова! — о, блин, Платошка Везунков, давно его видела, обрадовалась даже… и вот опять. — Сидоркова, да стой ты, блин!

Он тормозит меня, но, смешно, не трогает вообще. Просто тупо преграждает путь.

— Чего тебе? — вздыхаю я, поняв, что время упущено, и до начала пары я Сказочника не отрою. И уж тем более, с ним нормально не поговорю, так, чтоб он понял меня, по крайней мере.

— Ты как? — Платошка серьезен, осматривает меня внимательно, словно следы каких-то нарушений жизнедеятельности ищет.

— Все норм, — пожимаю я плечами, — а в чем дело? Опять что-то кто-то сказал?

— Не-е-е-е… — он натурально пугается, даже чуть в сторону отходит, — ты чего? После той разборки у ворот тут тихо, как на кладбище… Просто… Я чет переживал…