— Жаль, не взял крылья херувимов, — вздыхаю, выравнивая полёт. — Но и так сойдёт.

Внизу грохот. Башня-голем поворачивает каменную голову, и гул прокатывается по площади, будто город сам рычит от боли. Гигант замечает меня. Каменные ноги ломают мостовую, ускоряя бег.

А я уже мчусь по крышам, перелетая переулки и улицы с помощью плаща-парашюта. Уверен, за мной наблюдают, а потому легионер-портальщик сегодня не у дел. Только бег, только хардкор. За спиной, словно само землетрясение, несётся каменный монстр. Сначала я разберусь с тобой, здоровяк, а потом с тем, кто взломал твою прошивку и подверг мой новый город смертельной опасности.

Улица Красных фонарей, Нема

Когда пятнадцать найденных жителей была эвакуирована, леди Триала и её жених, лорд Стрижьель, отстав от жен короля Данилы, остановились в узком переулке. Это Каменные стены дрожали от отдалённых ударов — где-то дальше, за кварталом, гремел бой. Там, среди рушащихся домов, продолжал бушевать голем-башня, созданная полубогами.

Стрижьель нервничал. Он переминался с ноги на ногу, то поправляя защитные артефакты, то кидая испуганные взгляды в конец улицы.

— Голем приближается, — роняет леди, застыв.

— Мы с ума сошли, Триала… — проворчал ее жених. — Не стоило вообще слушаться этого смертного. Надо было уйти, пока было возможно.

— Ты глупый, — сердится леди Триала, выглядывая наружу. — И даже не понимаешь, с кем встретился. Чем вообще занимается ваша родовая разведка? Бьет в баклуши?

— Куда бьет?

— Это выражение короля Данилы, — закатывает глаза леди в кислотно доспех. — Кто-то во дворе услышал, как Его Величество высказался. Означает «бездельничать».

— Уже запоминаешь его выражения, значит, — приревновал невесту Стрижьель. — Про что ты вообще сейчас, леди?

— Король Данила подорвал тысячу огромонов на границе и разбил армии Лорда Угля и Лорда Хлопка в Гирзе. Он — тот, с кем нельзя спорить. Его можно только слушаться.

— Это я знаю. Но может, ты не заметила, но Живая Стена целилась как раз по смертному, — обиженно отвечает Стрижьель. — Живую Стену изготовили сами полубоги с Дианой во главе. Скорее всего смертный не переживет сегодняшний день. Голем его растопчет, и тогда всё вернётся, как было. Больше никаких людишек на нашем престоле!

Триала только фыркает.

— Валун растопчет Его Величество? — повторяет она с лёгкой усмешкой. — Ты видел, как он держался? Как командовал нами? Даже когда всё рушилось вокруг, он не дрогнул. Ни на секунду. Жены его тоже не волновались. Король Данила уже явно бывал в таких передрягах. Хаос вокруг не пугает его. Рядом с такими мужчинами и нужно держаться.

Стрижьель хмурится.

— Каких таких? — резко спрашивает он, с подозрением.

— Сильных. Уверенных. — произносит Триала почти мечтательно, глядя вдаль. — Таких, что заставляют весь мир слушать их приказы. — И будто опомнившись тут же добавляет: — И ты, конечно, такой же, мой супруг.

Она врёт. И знает, что врёт. Этот жалкий, трусливый Стрижьель — не мужчина, а тень от былой славы своего рода. Ни духа, ни решимости, только страх и оправдания. Их брак — союз по расчёту, пустой, без любви со стороны невесты. Но сейчас это не важно. Сейчас она думает только о другом — как подобраться к тому, кто сумел вырвать Жезл чуть ли не из рук самого Багрового Властелина.

Триала осторожно выглядывает из-за стены и застывает. По крышам домов проносится фигура с Тьмой за спиной. Ветер раздувает черноту, похожую на крылья. А за ним, с гулом руша дома, мчится каменный гигант-башня, взметая плети-стены.

Леди не удерживается и невольно вскрикивает, почти восторженно:

— Ого… король Данила ведет голема за собой!

Глаза её расширяются, дыхание сбивается. Взгляд впивается в тёмную фигуру, несущуюся над городом.

— Как смело… — шепчет она, не замечая, что говорит вслух.

Стрижьель бросает на неё быстрый взгляд, в котором проскальзывает раздражение и ревность, но Триала уже не обращает внимания. В этот момент в сознание обоих врывается рассерженный голос:

— Вы что творите?! Я же сказал — эвакуировать всех с улицы!

— Мы и эвакуировали, Ваше Величество… — отвечает Триала, растерянно оглядываясь и бросая взгляд на жениха. Стрижьель, торопливо проверив ментальными щупами, кивает: мол, да, всё чисто, рядом в домах никого не чувствует.

— Самих себя тоже!

Триала вздрагивает, ойкает:

— Ой, простите!

— Бегите уже, пока не поздно!

— Да-да! — отзывается она поспешно и, схватив жениха за руку, утаскивает его прочь с улицы. Впрочем, тащить не приходится — Стрижьель уже сам несётся вприпрыжку, стараясь как можно быстрее убраться из этого кошмара.