Сдаётся мне, что их должна восстановить сила Скворцовой. Вон и место, где она сидит, вспыхнуло. И Дана начала светиться. Да и сам дом как-то подозрительно заходил ходуном.

— Вам не кажется, что наша встреча здесь была спланирована? Причём задолго до нашего рождения? — спросил я, глядя, как Гришка и Ленка пытаются понять, что происходит.

Только это было совершенно бесполезно. Прошлые всадники создали эту ловушку, когда уже всё знали о своих силах и умели ими пользоваться на все сто процентов.

— Просто кто-то слишком опрометчиво заявил, что даже после смерти найдёт способ, как доказать Кайзеру, что самый лучший шнапс создаётся магией четырёх, — раздался голос Миры, и мы все уставились на неё с открытыми ртами.

К этому времени уже все символы восстановились. Комната превратилась в заклинание, которое уже было активировано. Осталось только наблюдать, во что же нас втянули прошлые всадники.

— Гер Романов, вы обязательно должны посмотреть, как я это делаю, — с трудом держась на ногах и периодически делая маленький шажок влево, ибо туда был смещён центр тяжести, произнёс Вильгельм XIX, кайзер Германской империи.

— Ваше высочество, я верю вам на слово. Для чего это всё? Право слово, — находясь в не менее шатком положении, ответил глава тайной канцелярии Российской Империи. При этом он зачем-то пытался засунуть в ухо пробку от бутылки и бубнил себе под нос, что какие-то наушники стали делать бракованными. Грозился устроить Лемешевым такую взбучку, что они на всю жизнь запомнят.

— Нет, мой друг, — размахивая указательным пальцем перед лицом, продолжил кайзер, — это дело принципа! Йозеф даже после своей смерти смог совершить невозможное, так почему же я не имею права показать человеку, которого безмерно уважаю, то, что является достоянием империи и одной из самых секретных тайн?

Романов икнул, развёл руки в стороны и пожал плечами, не сумев подобрать нужных слов.

— Воооот! Воооот, и я не понимаю, почему. А они мне никто не разрешают.

Кайзер попытался прицелиться, но вышло у него плохо, поэтому ткнул пальцем лишь в примерном направлении, где стояли его хмурые сопровождающие. И самым хмурым среди них был капитан Клаус. Это всё из-за синяков под глазами и разбитого носа. Сам виноват, не будет в следующий раз покушаться на святое. Шнапс производства четырёх всадников — это достояние империи, а он взял и разлил целый графин.

— Ваше… ИК! Величество… ИК! Это их работа… ИК! Я прекрасно понимаю Клауса. Сам не раз оказывался на его месте… ИК!

Кайзер перевёл мутный взгляд на Романова и на этот раз совершенно чётко указал пальцем на него:

— Одобряешь?

— Понимаю, — кивнул Романов, да так старательно, что едва не упал. Несколько секунд он сражался со своим вестибулярным аппаратом, а когда одержал победу, добавил, хлопнув кулаком по ладони: — Но не одобряю!

— Вооооот! — выдал кайзер, подняв указательный палец. — Тогда смотри.

Правитель Германской империи плюнул на ладони, пару раз ухнул, слегка присел, едва не завалившись назад, поймал равновесие и только после этого сорвался с места, стремительно набирая скорость. Как казалось Романову.

А вот сторонним наблюдателям, среди которых находился Рихард с камерой в руках, было прекрасно видно, как кайзер, с трудом переставляя ноги, сделал несколько неуверенных шагов, после чего запнулся об себя же и полетел кубарём. Действительно набирая скорость.

Просто в тот момент, когда падал, кайзер использовал магию и выстрелил собственным телом, как из пушки, ломая на своём пути редкие чахлые деревца, пробивая хозяйственную постройку и угрожая ограде, которая сама была напитана магией.

— Госпожа будет довольна, когда получит запись, — произнёс Рихард.

В этот момент капитан Клаус стиснул кулаки в бессильной злобе. Он никак не мог повлиять ни на императора, ни на слугу наследницы Мартинсена.

— Как думаете, зачем Александр Михайлович вызвал нас к себе? Вы же ничего ещё не сделали? — спросил Гришка, выбирая, какую конфету съесть первой.

Сейчас мы находились в кабинете директора. Его самого пока не было, зато на столе стояла вазочка с шоколадными конфетами, которую и прибрал к рукам Воронов.

— Соскучился, наверное, — пожала плечами рыжая.

— А мне кажется, просто хочет лично поприветствовать своих лучших учеников. Всё же больше года не виделись, — сказала Мира.

— Точно нет. Меня бы тогда не позвали. Мы с Александром Михайловичем каждый учебный день виделись. Постоянно заглядывал в класс. И я вам об этом рассказывал.

— Ага. Ещё и спорить предлагал, зайдёт или не зайдёт. Помню, помню, — определившись с первой жертвой, буркнул Гришка.

— И вы все отказались.