— Здесь раньше были и другие деревья, — словно прочитал его мысли учитель.

— На этом месте росла хорошая маленькая роща. Под слоем песка здесь проходит каменная гряда, в расщелинах которой способна удерживаться влага. Но их всех повырубили, вряд ли сейчас где-то имеется хоть скамеечка, сделанная из тех деревьев, уж слишком давно это было. Но вот это дерево продолжает жить и радовать путников своей тенью. Как ты думаешь, почему его не срубили?

–– Наверное, его оставили для тени.

— Возможно, ну а почему именно его оставили?

— Да чего с него взять-то, оно все словно из одних узлов состоит, одна большая скрюченная коряга.

— Все правильно, другие куда стройней были, хоть и им пришлось пробиваться сквозь камни. Вот их и срубили на хозяйственные нужды, древесина в этих краях сам знаешь, как ценится.

— Но их давно уже нет, — продолжал учитель, — а это до сих пор служит людям, здесь в округе на расстоянии дня пути нет больше ни единой тени.

— Выходит, что самое, казалось бы, непригодное дерево, а служит людям дольше всех? — догадался юноша, куда клонит учитель.

— Да верно, только глянь на него — знает ли оно об этом? Озабочено ли оно тем, чтобы приносить кому-то пользу?

— Как дерево может знать, оно же не может думать? Оно растет само по себе, и всё.

— Правильно, оно не озабочено своей полезностью для других, но при этом иногда помогает, не просто давая тень, а еще и спасает людей, являясь единственным ориентиром в здешней местности. Далеко не всякий человек смог принести столько пользы, сколько принесло это дерево.

Юноша подошел к дереву, руки невольно протянулись к его шершавой бугристой поверхности.

— Бедное дерево, — подумал он. — Сколько же тебе пришлось пережить, и если бы не наступивший прогресс, то и тебя бы срубили, невзирая на твой солидный, даже для деревьев, возраст и израненную структуру.

В его душе словно что-то всколыхнулось, он с печалью и любовью рассматривал покореженный ствол с узловатыми ветвями. Юноше показалось, что он чувствует накопленную веками под шершавой поверхностью коры безмерную боль и глубочайшую печаль. Ему хотелось как-то помочь дереву, ослабить эту боль, и он поделился своими мыслями с учителем.

— Да, — сказал учитель. — Теперь это дерево знает, что такое боль и печаль, но это лишь результат твоего вмешательства. До этого оно хоть и являлось уже разбуженным, но не имело такой осознанности.

— Как? — Не удержался юноша.

Ему хотелось еще спросить, не он ли явился невольным виновником происшедших с деревом изменений, но сумбурные переживания в его груди стояли комом, не позволяя хоть мало-мальски вразумительно сформироваться в вопрос.

— Деревья, — продолжал старец, — по своей энергетической структуре очень близки к человеческой, ближе, чем структура у многих развитых животных. И их можно условно разделить на три уровня: первый уровень — это спящие деревья, они обычно растут в лесу и таких большинство. Второй уровень — это проснувшиеся деревья, такие обычно растут отдельно, выходя на опушки леса, или вообще среди поля, или как это — среди песков. Третьи — это те проснувшиеся деревья, которым человек дал частичку своего осознания, поговорив с ними однажды, как с равными. Такие деревья обычно долго не живут, так как сознание человека более скоротечно, мы живем в более быстром времени. Вот и ты заставил энергетические механизмы, протекающие в дереве, двигаться значительно быстрее. Теперь оно во всех путниках, забредших сюда, будет искать такого же участия. Теперь оно значительно быстрей погибнет.

Словно в подтверждение слов учителя, большая узловатая сухая ветка с хрустом упала на землю.

— Я не хотел, я не знал… — начал было оправдываться юноша.

— Тебе не в чем себя винить, — сказал старец. — Век этого дерева давно уже подошел к концу, и оно ждало лишь своего часа, когда ему будет подарено осознание человеком, чтобы, умерев, иметь возможность родиться чем-то более значимым. Оно в своей жизни выполнило все необходимое и теперь достойно смерти. Более того, твоя вложенная в него благодарность уже отозвалась, ведь упавшая ветка — это его дар тебе.

— Неужели оно все так понимает?

— Нет, конечно. Но мир, в котором мы живем, не делится только на субъекты, тебя и дерево. Все мы еще являемся частью чего-то большего, трансцендентального, что пронизывает всю нашу вселенную, а вот Оно способно осознанно проявлять бытие. И упавшая ветвь, это, прежде всего, Его проделки, но это событие все равно произошло не без участия самого дерева, как субъекта.

— Мне все это кажется несколько сложным и запутанным. Оно не поддается моему осознанию, словно сам разум не хочет понимать.