Приказать не смею ей,

А даю свое согласье",-

Он сказал… Роман от счастья

Чуть в безумство не пришел,

Чепухи не замолол…

Но опомнился… К невесте

Подошел с царем он вместе

И его женою быть

Стал красавицу просить…

Ясносвета оробела,

С изумленьем посмотрела,

Раскраснелась как заря

И с согласия царя

Наконец ему сказала:

"Что охота вдруг припала,

Да и видано то где -

На безродной сироте

Сыну царскому жениться?..

Но должна я согласиться,

Коли дело уж давно

Без меня порешено…"

Тут Роман кольцо снимает,

Ей на руку надевает,

А ее берет себе;

И, покорствуя судьбе,

Царь чету благословляет

И, меж прочим, прибавляет:

"Но ты знаешь ли – она

Ведь как нищая бедна?

Я не знаю ее роду,

По двенадцатому году

В плен была она взята

И в дворец мой принята…

Я даю ей хлеб лишь с солью,

Ты берешь ее голь голью…"

"Ладно, – думает Роман,-

Не глумися, бусурман.

Или ты и сам не знаешь,

Что из царства отпускаешь

Драгоценный, чудный клад;

Ладно, буду я богат,

Ведь луне сребра и злата

Занимать, я чай, не надо -

Царства купит ваши все

Тем, что есть в одной косе…"

Помолившись, поклонившись

И радушно распростившись,

Царь с царевной молодой

Отправляется домой.

Между тем царь Елисей

Называть велел гостей,-

Предан радостной надежде,

Ходит в праздничной одежде,

Приказанья отдает

Да застольную поет…

День к полудню стал склоняться -

Гости начали сбираться,

И меж множеством гостей

Прикатил царь Пантелей,

Пожилой, не политичный,

С Елисеем закадычный,

Приглашенья он не знал,

А нечаянно попал…

Притворяться не умея,

Царь в сторонку Пантелея

Вдруг отводит и тишком

Говорит ему потом:

"Поздравляй, брат, поскорее

Ты с невесткой Елисея!

Сына, братец мой, женю,

И на нынешнем же дню!..

А невеста – так уж чудо!

Самоцветней изумруда,

Лучше б я и не желал,-

Разве ты бы дочь отдал,

Так задумался б немного…"

– Ох! давно, по воле бога,

Дочь погибла у меня,

Даже как, не знаю я.

Делать нече! Не вернется,

Только плакать остается,

А охотно бы Роман

Был в мужья ей мною избран",-

Так ответил со слезами

Пантелей и рукавами

Ну-тка слезы утирать,

Чтоб тоски не оказать…

Елисей великодушный

Сам завыл, как малодушный,

Пантелея утешал

И потом ему сказал:

"Что касается до сына,

То счастливый он детина,

Ведь, поверишь ли? луна

Будет, брат, ему жена…

Всё небесное пространство

На одно лишь ей убранство,

Вишь, в приданое идет:

Целиком небесный свод

Ей с морями, областями,

Поселеньями, садами,

С кормной птицей всех сортов

И скотиной всех родов,-

Будет тут тряхнуть червонцем!

Только жаль, что вместе с солнцем

Ей придется всем владеть

И сношенья с ним иметь…

Впрочем, что же, бог помилуй!

Как войдем мы только в силу,

Можно, знаешь, и тово…

Рати двинуть на него…

Не большая ведь персона,

Да и светит-то как соня,

Не заботясь ни о чем,

Ну да мы его пугнем!"

Молча слушал Пантелей

То, что баял Елисей,

И потом сказал с улыбкой:

"Ну, смотри, брат, как ошибкой

Не вломися в чепуху,

Уморишь всех со смеху…

Есть ли месяцу причина

Выходить за твово сына?

Да притом и небеса

Без него что за краса!…"

Елисей вельми серчает

И, подумав, отвечает:

"Что сказал, то докажу,

Всех на свете пристыжу".

Тут он всё пересказал,

Что мудрец ему сказал.

Пантелей пожал печами.

"Славны бубны за горами",-

Он подумал, а потом

Занялся и пирогом…

Так прошло около часу,