Чем вам по Невскому слоняться,

Морозить уши и носы,

Идите с прошлым повидаться,

Смотреть истлевшие красы.

Там целый ряд былых деяний

Людей умерших и живых

Предстанет в пышных одеяньях

В лице героев восковых.

Вы их с вниманьем рассмотрите,-

Довольны будете собой,

Притом художнику дадите

За труд награду с похвалой.

Взойдете – прямо перед вами

Стоит задумавшись один,

Тальма, прославленный людями,

Французской сцены исполин.

Его французы все любили,

Он их героев представлял;

Как мы их лица оживили,

Так он их страсти оживлял.

Иван Иваныч Штейнигер-с

С саженной бородою,

Он был в немецком городе-с

Когда-то головою.

А вот Вильгельм Васильевич

Тель, парень молодой;

Он славно дрался с немцами

За город свой родной.

Он – штука не последняя -

В историю попал,

Хоть в жизнь свою истории

Ни разу не читал.

А жил-то он в Швейцарии

В то время, когда там

Жил Геслер, злой правитель их,

Всех щелкал по ушам.

Там этому-то Геслеру

Тель как-то нагрубил.

У Теля сын был маленький,

Отец его любил.

Ну, Геслер и велел ему,

Чтоб в сына он стрелял

И яблоко с главы его

Стрелой своею снял.

С тоскою Тель прицелился,

Вдруг воздух завизжал,

Все вскрикнули от радости -

Он в яблоко попал.

Всё это здесь представлено,

Всяк сделан как живой:

Сам Геслер, Тель, жена его,

И сын, и тесть седой -

Картина интересная.

Да что тут толковать,

Придите, так увидите -

Мы рады показать.

Вот лорд Кохрен, британец храбрый,

Одет в пурпуровый мундир;

И с ним Миаули отважный,

Известный греков командир.

И предводитель фильелинов,

Искавший счастия людей

И храбро дравшихся за греков

Для славы собственной своей;

Фабвье, полковник знаменитый,

Порядку греков он учил,

От императора французов

Он крест французский получил.

Встречался с турками он редко,

Да больно турок не любил,

Хотя и редко, да уж метко

При каждой встрече колотил.

К ним турка смуглого с посланьем

Паша египетский прислал,

Тот турок, полн негодованья,

Вождям посланье отдавал.

А здесь рожденный для короны,

Еще в младенческих летах,

Представлен сын Наполеона

У юной мамки на руках.

С дитяти глаз она не сводит,

Его лелеет, веселит,

С ним на руках весь день проводит,

Всю ночь у ног его сидит.

Смотрите больше на ребенка:

Печать несчастия на нем,

Рейштадтским герцогом он умер,

Родился римским королем.

А здесь царевна молодая

Во всей красе, во цвете лет,

С тоскою взоры устремляет

В последний раз на божий свет.

Пред нею, преклонив колена,

Стоит Мельвиль, седой старик,

Товарищ гибельного плена,

Главою грустною поник.

Вокруг, в тревожном ожиданьи,

С слезами фрельны на глазах

Сидят, прощаясь до свиданья

В блаженной жизни, в небесах.

Вот графы Кентский и Шревсбури,

И мрачен их печальный взор,

Они несут, как тучи бурю,

Царевне грозный приговор.

Еще вблизи от эшафота,

С улыбкой зверства на устах,

Стоит отверженец народа,

Палач с секирою в руках.

При первом взгляде на картину

Все фибры сердца задрожат,

Ведь это страшная кончина

Несчастной Марии Стюарт!!!

Ах, вот еще про этого,

Совсем было забыл,

Когда взойдете в двери вы,

Тут немец прежде был,

Сидит он, как оглянетесь,

Весь в черном, небольшой,

Так вы ему не кланяйтесь,

Он мертвый, восковой.

Знать, это Шульт, хозяин сам,

Сначала думал я,

Да что-то больно пристально

Он смотрит на меня.

Тут я и образумился -

Знать, это не живой,

Взглянул тотчас же в книжечку:

Ах точно, восковой.

Он Пальмом прозывается,

В Нюрнберге прежде жил,

Да книжечку какую-то