Как некий древний магик,

И диким зверем завывал

Широкоплечий трагик,

И вдруг влетала, как зефир,

Воздушная Сюзета -

Тогда он забывал весь мир,

Вникая в смысл куплета.

Следил за нею чуть дыша,

Не отрывая взора,

Казалось, вылетит душа

С его возгласом: "фора!"

В нем бурно поднимала кровь

Все силы молодые.

Счастливый юноша! любовь

Он познавал впервые!

Отрада юношеских лет,

Подруга идеалам,

О сцена, сцена! не поэт,

Кто не был театралом,

Кто не сдавался в милый плен,

Не рвался за кулисы

И не платил громадных цен

За кресла в бенефисы,

Кто по часам не поджидал

Зеленую карету

И водевилей не писал

На бенефис "предмету"!

Блажен, кто успокоил кровь

Обычной чередою:

Успехом увенчал любовь

И завелся семьею;

Но тот, кому не удались

Исканья,- не в накладе:

Прелестны грации кулис -

Покуда на эстраде,

Там вся поэзия души,

Там места нет для прозы.

А дома сплетни, барыши,

Упреки, зависть, слезы.

Так отдает внаймы другим

Свой дом владелец жадный,

А сам, нечист и нелюдим,

Живет в конуре смрадной.

Но ты, к кому души моей

Летят воспоминанья,-

Я бескорыстней и светлей

Не видывал созданья!

Блестящ и краток был твой путь…

Но я на эту тему

Вам напишу когда-нибудь

Особую поэму…

В младые годы наш герой

К театру был прикован,

Но ныне он отцвел душой -

Устал, разочарован!

Когда при тысяче огней

В великолепной зале,

Кумир девиц, гроза мужей,

Он танцевал на бале,

Когда являлся в маскарад

Во всей парадной форме,

Когда садился в первый ряд

И дико хлопал "Норме",

Когда по Невскому скакал

С усмешкой губ румяных

И кучер бешено кричал

На пару шведок рьяных, -

Никто б, конечно, не узнал

В нем нового Манфреда

Но ах! он жизнию скучал -

Пока лишь до обеда.

Являл он Байрона черты

В характере усталом:

Не верил в книги и мечты,

Не увлекался балом.

Он знал: фортуны колесо

Пленяет только младость;

Он в ресторации Дюсо

Давно утратил радость!

Не верил истине в друзьях -

Им верят лишь невежды, -

С кием и с картами в руках

Познал тщету надежды!

Он буйно молодость убил,

Взяв образец в Ловласе,

И рано сердце остудил

У Кессених в танцклассе!

Расстроил тысячу крестьян,

Чтоб как-нибудь забыться…

Пуста душа, и пуст карман -

Пора, пора жениться!

4

Недолго в деве молодой

Таилося раздумье…

"Прекрасной партией такой

Пренебрегать – безумье", -

Сказала плачущая мать,

Дочь по головке гладя,

И не могла ей отказать

Растроганная Надя.

Их сговорили чередой

И обвенчали вскоре.

Как думаешь, читатель мой,

На радость или горе? ..

1852

О письма женщины, нам милой!

От вас восторгам нет числа,

Но в будущем душе унылой

Готовите вы больше зла.

Когда погаснет пламя страсти

Или послушаетесь вы

Благоразумья строгой власти

И чувству скажите: увы!
–

Отдайте ей ее посланья

Иль не читайте их потом,

А то нет хуже наказанья,

Как задним горевать числом.

Начнешь с усмешкою ленивой,

Как бред невинный и пустой,

А кончишь злобою ревнивой

Или мучительной тоской…

О ты, чьих писем много, много

В моем портфеле берегу!

Подчас на них гляжу я строго,

Но бросить в печку не могу.