Дела нашему цензору нет.

"Вы взялися писать о погоде,

Воспевайте же данный предмет!"

– "Но озябли мы, друг наш угрюмый!

Пощади – нам погреться пора!"

– "Вот вам случай – взгляните: над Думой

Показались два красных шара,

В вашей власти наполнить пожаром

Сто страниц – и погреетесь даром!"

Где ж пожар? пешеходы глядят.

Чу! неистовый топот раздался,

И на бочке верхом полицейский солдат,

Медной шапкой блестя, показался.

Вот другой – не поспеешь считать!

Мчатся вихрем красивые тройки.

Осторожней, пожарная рать!

Кони сытые слишком уж бойки.

Вся команда на борзых конях

Через Невский проспект прокатилась

И на окнах аптек, в разноцветных шарах

Вверх ногами на миг отразилась….

Озадаченный люд толковал,

Где пожар и причина какая?

Вдруг еще появился сигнал,

И промчалась команда другая.

Постепенно во многих местах

Небо вспыхнуло заревом красным,

Топот, грохот! Народ впопыхах

Разбежался по улицам разным,

Каждый в свой торопился квартал,

"Не у нас ли горит? – помышляя,-

Бог помилуй!" Огонь не дремал,

Лавки, церкви, дома пожирая….

Семь пожаров случилось в ту ночь,

Но смотреть их нам было невмочь.

В сильный жар да в морозы трескучие

В Петербурге пожарные случаи

Беспрестанны – на днях как-нибудь

И пожары успеем взглянуть….

Между 1863 и 1865

Явно родственны с землей,

В тайном браке с "Вестью",

Земства модною броней

Прикрываясь с честью,

Снова ловят мужиков

В крепостные сети

Николаевских орлов

Доблестные дети…

(Между 1863 и 1865)

… Через дым, разъедающий очи

Милых дам, убивающих ночи

За игрою в лото-домино,

Разглядеть что-нибудь мудрено.

Миновав этот омут кромешный,

Это тусклое царство теней,

Добрались мы походкой поспешной

До газетной….

Здесь воздух свежей;

Пол с ковром, с абажурами свечи,

Стол с газетами, с книгами шкап.

Неуместны здесь громкие речи,

А еще неприличнее храп,

Но сморит после наших обедов

Хоть какого чтеца, и притом

Прав доныне старик Грибоедов -

С русской книгой мы вечно уснем.

Мы не любим словесности русской

И доныне, предвидя досуг,

Запасаемся книгой французской.

Что же так?… Даже избранный круг

Увлекали талантом недавно

Граф Толстой, Фет и просто Толстой.

"Русский слог исправляется явно!"-

Замечают тузы меж собой.

Не без гордости русская пресса

Именует себя иногда

Путеводной звездою прогресса,

И недаром она так горда:

Говорят – о, Гомер и Овидий!-

До того расходилась печать,

Что явилась потребность субсидий.

Эк хватила куда! исполать!

Таксы нет на гражданские слезы,

Но и так они льются рекой.

Образцы изумительной прозы

Замечаются в прессе родной:

Тот добился успеха во многом

И удачно врагов обуздал,

Кто идею свободы с поджогом

С грабежом и убийством мешал;

Тот прославился другом народа

И мечтает, что пользу принес,

Кто на тему: вино и свобода

На народ напечатал донос.

Нам Катков предстоит великаном,

Мы Тургенева кушать зовем…

Почему же французским романам

Предпочтение мы отдаем?

Не избыток хорошего тона,

Не картин соблазнительный ряд,

Нас отсутствие "мрака и стона"

К ним влечет… Мудрецы говорят:

"Час досуга, за утренним чаем,

Для чего я тоской отравлю?

Наши немощи знаем мы, знаем,

Но я думать о них не люблю!.."

Эта песня давно уже слышится,