И хоть Фред говорил на языке Словаря, они никак не могли сосредоточиться, понять его до конца. Но слова его навевали безотчетный страх, сходный с тем, что они испытывали при встрече с чудовищем-вертолетом.

— Не обращайте внимания на мои речи, — вдруг отчетливо произнес Фред, — вы двое — залог того, что Свет неистребим. Вы остановите ТОГО. Недаром же я в поисках Советников пришел к вам. Не опускайте рук, делайте то, что можете.

Кит усмехнулся.

— Хотел бы я знать, с чего начинать.

Нита встала, прислонилась к стене.

— Помнишь, Том говорил что-то о связи обеих книг? Может быть, Безымянная Книга, эта страшная Книга Тьмы, сама приведет нас к Лунной Книге? Мы используем одну, чтобы отыскать другую.

— Может быть… — прошептал Кит. А Нита воодушевилась:

— Отлично! Ведь Книга Тьмы где-то рядышком, не так ли? Мы пойдем ей навстречу, чтобы она привела нас к свету Лунной Книги. Вдруг все напасти именно оттого, что нас не допускают к ней, удерживают, охраняют от встречи с ней? Кит во все глаза глядел на Ниту.

— Похитить Безымянную Книгу? — хрипло воскликнул он и тут же понизил голос. — Это идея, но представить даже страшно, какие чудовища станут тогда на нашем пути, какие страшилища будут охотиться на нас.

— Но ведь глупо искать Лунную Книгу здесь, в мире тьмы, когда мы даже не знаем, куда идти. А для того чтобы найти Безымянную Книгу, нам просто надо пойти навстречу тьме. — Нита перевела дыхание. — Так что давай отправимся на Уолл-стрит, пошатаемся в этой мрачной пропасти. Ну, что думаешь, Кит?

Кит прикусил губу и оглядел Ниту с головы до ног.

— Я думаю, — вдруг улыбнулся он, — что ты — голова! Идем, но прежде разведаем, что там впереди. Не поджидает ли нас за дверью какое-нибудь чудовище? Двинули, Фред!

— Я с вами, — откликнулся Фред, подпрыгнув и слетев с ладони Кита.

А Кит запихнул книгу в рюкзак, снова вынул антенну, глянул на сияющий лунным светом рябиновый прут.

— Все-таки следовало бы слегка пригасить его свечение, — сказал он.

— Я уже пробовала, — виновато сказала Нита, — ничего не получается. Разве что убрать его.

Она поискала, куда бы спрятать прутик, в конце концов запихнула его в задний карман джинсов и сверху прикрыла спинкой жилета.

Кит между тем теребил ручку двери. Она не поддавалась. Тогда он нагнулся и стал шептаться с ней. Никакого результата.

— Не слушается, — удивился он и ковырнул пальцем в замочной скважине. — Что там такое… Ой! Он отпрянул, чуть не сбив Ниту с ног.

— Что случилось?

Кит морщился от боли, разглядывая окровавленный палец.

— Она меня укусила, — растерялся он.

— Я подозреваю, — проговорила Нита медленно, — что здесь мы не встретим больше дружелюбных вещей.

— Пожалуй, — Кит мрачно посмотрел на дверную ручку. — Сдается мне, что опасности следует ожидать от всего. Она таится повсюду. Ну так и мы не станем церемониться.

Он сжал губы и резко сунул шишечку антенны в замочную скважину. Красная искра вылетела из антенны, внутри двери что-то зашипело и крякнуло. Кит нажал на ручку, и дверь распахнулась.

Он опасливо просунул голову в проем, огляделся и жестом позвал Ниту следовать за собой. Они оказались в лифтовом вестибюле. Все было так же, как и в их мире. Но что-то настораживало. Кругом была пугающая темнота и мертвое безмолвие.

— Лифт? — мысленно обратился к Ните Кит, не желая выдавать свое присутствие голосом.

— Ты доверяешь этим лифтам? — откликнулась она.

— Нет. А где здесь лестница?

— За лифтом, — кивнула Нита.

Дверь на главную лестницу пришлось заставить открыться тем же способом, что и предыдущую. Только теперь антенна выбросила белую, раскаленную струю. Кит аккуратно прикрыл за собой дверь и глянул вниз через перила. Ступеньки бесконечной спиралью уходили в темноту.

— Могло быть и хуже, — сказала Нита. — Представь, если бы нам пришлось топать вверх.

— Да, — согласился Кит, — не очень-то — побегаешь по этой крутизне, взбираясь на верхотуру.

Они понеслись вниз. И бежали бесконечно долго, изредка останавливаясь перевести дыхание. Сквозь стены до них доносился странный приглушенный шум — смутное угрожающее царапанье, стоны, грохот, визг. Такие звуки рождаются лишь в ночных кошмарах. Пролет лестничной клетки был погружен во тьму, и только голубоватый свет рябинового прутика спорил с этой густой чернотой, которая нависала над ними и бездонной пропастью зияла под ногами. А звуки становились все громче, все пронзительней.