– Прошу прощения, сэр, – отозвалась Люрман. – Мне следовало об этом упомянуть. Но это указывалось в моих данных, и никакой реальной опасности быть не должно.

«А в моих данных указывалось, что мы сможем стрелять в наших врагов, – подумал капитан. – Но вот мы здесь, два мотора заглушены, и нам никак мокаков с хвоста не сбросить».

– На будущее, мисс Люрман, это должно стать моим решением. – Каверс включил интерком. – Всем внимание, говорит капитан. Всему не необходимому персоналу прибыть в штормовые убежища. Лазаретам немедленно опустить щитовое прикрытие. Конец связи. – Он оглядел капитанский мостик и выкрикнул несколько фамилий. – Марш в штормовой погреб.

Когда люди браво отсалютовали, капитан отдал им честь в ответ, и они вышли. Если «Непобедимому» не повезет, живыми они друг друга больше не увидят.

«Весьма оптимистичная мысль, – саркастически подумал Каверс. – Должно быть, старость ко мне подкрадывается». Он следил за экранами, пока корабль неотвратимо скользил к нейтронной звезде, и чуть не улыбнулся, вдруг заметив, что так упирается ногами в палубу, словно это могло замедлить скольжение. Гравитация пульсара помогала им контролировать снижение, но скорость по-прежнему оставалась бешеной.

– Скиннер, – сказал Каверс в интерком. – Я уже довольно давно вас не слышу. И не могу не задумываться о том, что это плохой признак.

– Мы очень успешно справляемся, сэр. Откровенно говоря, я даже удивлен, насколько успешно. – Вид у Скиннера был усталый, но при всем при том почти радостный.

– Согласно астронавигатору, этот мотор нам через девять минут понадобится, – сухо заметил капитан. – Так что мне он нужен в работу через пять.

– Есть, капитан. – Старший механик кивнул. – Конец связи.

Каверс опять стал следить за их продвижением к нейтронной звезде с ее радиацией и чудовищной гравитацией. «Хоть бы как-то отвлечься», – мысленно пожелал он.

– Сэр! Линейный крейсер мокаков и один истребитель только что вышли из прыжковой точки. Истребитель стреляет.

Каверс нахмурился. «Это уже чем-то зловещим попахивает, – подумал он. – Стоит только пожелать – и на тебе, кушай с маслом».

Глаза его машинально отметили данные о траектории ракеты, и капитан сразу понял, что там не о чем беспокоиться. Работала гравитация пульсара; ракета никак не могла попасть, если бы только «Непобедимый» сам под нее не подставился.

Подобно ракете, корабль был не на шутку прихвачен гравитацией; спастись он теперь мог лишь в том случае, если бы самоуверенность Ашли Люрман получила свое оправдание.

– Брат капитан, – произнес старпом. Он не кричал, но настойчивость в его голосе ясно показывала, что ему бы очень хотелось. – Мы должны отступить! Если гравитация пульсара нас прихватит, нам конец!

Оппенгеймер встал и со всего размаха влепил старпому пощечину.

– Судьба, – прошипел Венец Целомудрия, – непременно вмешается. Судьба спасет нас и позволит нам презрительно посмеяться над неверующими. Ибо Судьба, – проревел он, – на нашей стороне!

Капитан буквально пожирал глазами старшего помощника, позволяя проявиться всей ненависти, которую он к нему питал. – Если никакого достойного вклада вы внести не способны, лучше молчите. – С надменным видом Оппенгеймер снова занял свое кресло. – Докладывайте! – рявкнул он техникам.

– Они идут дальше, – качая головой, сказала Ван. – Идиоты несчастные.

Каверс вынужден был с ней согласиться. Подходить так близко к нейтронной звезде на корабле, столь поврежденном, было равносильно самоубийству.

Момент истины наступил с леденящей сердце внезапностью. Они обогнули звезду, как и запланировала Люрман. Все члены команды затаили дыхание, когда рулевой запустил моторы.

Капитан сразу почувствовал перемену в поведении корабля, которая ясно указывала на то, что подключился еще один мотор. Он улыбнулся, не нуждаясь в устном подтверждении Скиннера, что у механика все получилось. Почуяв какую-то плавность в новой стати «Непобедимого», Каверс понял, что они победят в этом бою.

– Высший балл, мистер Скиннер, – сказал он, как только лицо старшего механика появилось на экране. – Отличная работа.

– Благодарю вас, сэр. Конец связи.

Стрелой вылетев из-за крошечного пульсара, «Непобедимый» понесся обратно к прыжковой точке.

– Брат капитан, – с трудом выговорил техник. Щеки его были бледны, а в ушах все еще звенели крики собратьев. – Сопровождавший нас истребитель был… поглощен пульсаром.

Все люди на капитанском мостике повернулись посмотреть на Оппенгеймера, а поскольку все они до единого знали, что «Стрела Судьбы» скоро разделит судьбу истребителя, в глазах у них было осуждение.