– Что может быть хуже?

– Саманта Берк.

Бишоп откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул.

– Люк ничего не говорил о ней в своем вчерашнем отчете.

– По-моему, я тебя не удивил?

– Не очень.

– Тогда слушай, как все было. Тамошний шериф разошелся не на шутку, начал подозревать всех подряд, а ее – в первую очередь, и та, чтобы доказать свою непричастность к похищениям, добровольно согласилась сесть под арест.

– Ничего глупее придумать невозможно, – продолжил Бишоп. – Тем самым она взбаламутила репортеров, те начали рыскать повсюду и все разузнали.

– А тем временем преступник похитил очередную жертву, детектива Грэм. И случилось это сегодня ранним утром, – сказал Тони и нахмурился. – Значит, Саманта знала, что преступник находится в Голдене и готовится совершить второе похищение. Полтора года он менял места, а теперь решил на время осесть? Зачем?

Лицо Бишопа помрачнело. Он покачал головой, затем поднял глаза на Тони.

– Приятель пишет о каком-то цирке, о предсказательнице судьбы, о ее точных пророчествах, на которые никто не обратил внимания. В общем, в вечерних новостях покажут фотографию Зарины в восточном наряде и в чалме.

– Не сомневаюсь. Помимо экзотической картинки будет репортаж о возможности увидеть будущее. В такие вещи многим очень хочется верить, – заметил Бишоп.

– Я так понимаю, Люк и Джей решили довериться местному шерифу?

– Не думаю, – ответил Бишоп. – Они чувствуют, что он не доверит расследование экстрасенсам.

– А что, если Люк сможет войти в контакт с жертвой? Такие вещи не пройдут незамеченными.

– Им придется скрывать свои действия, говорить шерифу только то, что он способен воспринять. Со временем они скажут ему больше. Саманта своим точным предсказанием отчасти подготовила для этого почву.

– Ищешь положительные стороны?

– А что еще делать? Выбора у меня нет.

На лице Тони отразилось удивление.

– Помнится мне, когда Саманта в последний раз возникла в нашем поле зрения, престиж тебя заботил больше.

– Сейчас она никак с нами не связана, – заметил Бишоп.

– Ее и тогда с нами ничего не связывало. Или я что-то недопонимаю?

– Тогда она могла… поступить к нам.

– И почему ты ее не взял? У нас не так много ясновидящих, а она, насколько мне известно, одна из лучших.

Бишоп согласно кивнул.

– В то время для нас самым главным были репутация и успешные раскрытия преступлений. Вспомни, сколько вокруг нас вертелось завистников и недоброжелателей. Если бы мы хоть в чем-нибудь ошиблись, а особенно в подборе штата, нас бы растерли в пыль. Принять на работу цирковую предсказательницу означало сознательно идти на большой риск.

– Одно упоминание об этом в вечерних новостях – и нашего подразделения как не бывало?

– Вот именно.

– Что же изменилось сейчас?

– Вся ситуация изменилась. Теперь мы можем позволить себе работать бок о бок с Самантой, и никто нас в этом не упрекнет. Только сработаемся ли мы с ней – вот в чем вопрос.

– Трудный человек?

– Не то слово. К ней нужен особый подход. – Бишоп усмехнулся.

– Какие отношения у нее были с Люком?

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Послушай, шеф, я, может быть, не очень хороший телепат, но эмоциональные вибрации улавливать умею. Какие-то отношения между ними были.

– Вот и поинтересуйся у них.

– Твой ответ вселяет в меня мысль, что мои секреты ты будешь хранить так же крепко, как чужие. И это единственное, почему он меня вполне устраивает.

Бишоп едва заметно улыбнулся.

– Тони, ты не забыл, что у нас еще есть работа?

– В смысле заткнуться?

– Ну если не возражаешь.

– Ни в коем случае, – ответил Тони, поднялся со стула и, немного помолчав, спросил: – Так что мы, собственно, сейчас делаем? Ждем информации из Северной Каролины?

– Там работают Люк и Джейлин, и наша помощь им пока не требуется.

– А ты ожидаешь, что они ее попросят?

– Нет. Ну или когда…

– Что – когда?

– Когда они не смогут справиться сами.

– У тебя есть по этому поводу какие-то мысли?

– Пока нет.

Тони вздохнул и отвернулся.

– Врешь ты все, шеф, – проговорил он, но решил не приставать к Бишопу с расспросами по двум причинам: во-первых, он понял, что шеф ему больше ничего не скажет, а во-вторых, не был сам уверен, хочет ли он услышать всю правду.

Саманта отчетливо понимала, что видит внутренним зрением, – она всегда сознавала такие моменты, но только сейчас все было иначе. Как она ни старалась, она не могла повернуться и охватить взглядом комнату, в которой находилась Линдси Грэм. Саманта видела только ее – Линдси сидела в кресле со связанными руками и капюшоном на голове в пятне яркого света. Но вокруг нее была тьма. Саманта слышала его голос, голос Линдси, слышала звон капель, падающих из крана, жужжание люминесцентной лампы. Она знала, о чем думает Линдси.