– Не откажусь, – кивнул Пузырьков. – Дело практически закончено, можно немного расслабиться.

– При всем уважении к вашей профессии, – сказал директор, наполняя рюмки, – я все-таки вам не завидую. Какой титанический труд!

– Это так кажется! – махнул рукой Пузырьков. – Ваша работа намного более нервная и опасная.

– Ну что вы! – возразил директор и скромно опустил глаза. – С чем я имею дело? Пилюли да горчичники, пенсионерки да инвалиды… Знаете, иногда зайдет ко мне какая-нибудь бабуся и скажет: «Сынок, мне лекарство прописали, да пенсия шибко маленькая, не хватает». У меня аж сердце от жалости сжимается. А ведь каждому хочется помочь… Ваше здоровье!

Пузырьков кивнул, принимая тост, и пригубил рюмку.

– Скажите, – возбужденным голосом произнес директор. – Вот вы сказали – простите, я все про Ломсадзе! – вы сказали, что состава преступления не нашли. А что, у вас было серьезное подозрение, что это убийство?

– Я обязан был проверять все версии.

– И ваш вывод совершенно однозначен – это несчастный случай?

– Именно так. А теперь позвольте мне вопрос.

– Да-да! – с готовностью ответил директор, поставил рюмку на стол и вытер губы платком.

– В вашем коллективе много красивых девушек. А совсем рядом – богема: молодые артисты, каскадеры, пиротехники, режиссеры. Неужели не произошло никакого сближения?

Директору вопрос понравился. Он заулыбался, поднял лицо, глядя в разные углы потолка.

– Хорошо, – сказал он. – Откровенность за откровенность. По части каких-либо амурных контактов сказать ничего не могу, контролем за нравственностью своих подчиненных не занимаюсь. Но тем не менее деловые контакты с киношниками есть. А как же без этого? Они занимаются бизнесом, я занимаюсь бизнесом, мы соседи… Только между нами, договорились?

Они снова выпили.

– Вот сегодня вечером, – шепотом сказал директор, – они будут снимать знаменитый трюк Ухловского… Не слышали? Ну что вы! На мотоцикле он перелетит через пять стоящих в ряд машин и приземлится на крыше дома. Нечто потрясающее! Для этого потребуется много света, кроме всяких фейерверков, будут гореть прожектора и софиты. Электричества за несколько часов съемок они сожрут неимоверное количество. А город отпускает им ток по грабительским ценам. Как сэкономить средства и спасти и без того хилый бюджет фильма?

– Снимать днем, – предположил Пузырьков.

– Не хотят, не тот эффект… Сдаетесь? Тогда я вам отвечу. Они подключат свои софиты к моей аптеке. У меня в торговом зале четыре разъема на триста восемьдесят вольт.

– А за это вы бесплатно сходите на премьеру фильма?

– Опять мимо! – развеселился директор. – За это моя аптека попадет в кадр. Многократно. Крупным планом. «Авиценна» – на весь экран!

– Что-то вроде рекламы?

– Не «вроде», а самая настоящая реклама. Вы помните ресторан «Плакучая ива» из фильма «Бриллиантовая рука»? Так вот, после выхода кинокомедии на экраны желающих посетить этот ресторан стало в десять раз больше, чем раньше.

– Исторический факт?

– Не совсем исторический, но факт.

– Представляю, какой счет пришлют вам энергетики.

– Не слишком большой. Я, как объект здравоохранения, оплачиваю электроэнергию по льготному тарифу.

– И когда к вам подключатся?

– Сегодня в восемь. А как стемнеет, начнутся съемки. Приходите!

– Обязательно приду, – пообещал Пузырьков.

Он сдержал слово. Как только стало темнеть, к аптеке выехала оперативная группа уголовного розыска.

После разговора со следователем Славка долго не мог прийти в себя. Он сел за руль «УАЗа», опустил голову на приборную панель и долго сидел в такой позе без движения и мыслей.

Солнце перевалило через зенит. Был самый знойный и тихий час дня. Двор опустел, лишь только уродливая крупноголовая собачонка, глядя на Славку безумными от страха глазами, давилась сырыми кусками шашлыка, стягивая их с шампура лапой и зубами.

Лжет он все, этот Пузырьков. Вовсе не собирается он помогать Гере. Как помогать? Зачем помогать? Снова работать, рыскать по жаре, искать полумифическую женщину в черном? А кто эту женщину видел? А была ли женщина?.. Все, пропал парень! Сунут его в сизо, сломят волю, заставят признаться в убийстве Ломсадзе… Ах, как гадко! И выхода никакого нет…

Он хотел оседлать велосипед и помчаться по маршруту, чтобы найти Геру. Но что он ему скажет? «Над тобой повис дамоклов меч, беги в Сибирь и прячься в тайге»? Потом на смену пришла совсем дикая мысль: подойти к Микитовичу, объяснить ситуацию и попросить, чтобы тот дал следователю взятку. Авось возьмет и прикроет дело «за отсутствием состава преступления».

Нет, у Микитовича снега зимой не выпросишь, да и не пойдет он на такой риск ради какого-то Геры. Скажет: «И поделом ему, пусть сидит в тюрьме!» И немедленно подпишет приказ об увольнении.